Моя прекрасная принцесса - стр. 6
Лакей в ливрее впустил его в дом, негромко приветствовал и принял у него шляпу и перчатки. Мгновение спустя из глубины дома появился в высшей степени корректный дворецкий, чтобы проводить Чарлза к леди Марбери.
Окружающая обстановка создавала атмосферу спокойной, знакомой элегантности. Ребенком Чарлз часто посещал этот дом, и теперь видел, что тут ничего не изменилось с тех давно прошедших дней, когда Марбери скандально покинули Англию.
Дворецкий проводил его в дальнюю часть дома. Чарлз смутно припомнил, что тут находилась личная гостиная леди Марбери. А это было уже интересно, ведь он предполагал, что его визит официальный.
В последний раз они виделись, когда Чарлз был неоперившимся юнцом и совершал со своим наставником большое путешествие по Европе. С тех пор многое изменилось, а Чарлз стал герцогом Левертоном.
Дворецкий коротко постучал в дверь и доложил о его прибытии.
Чарлз вошел в небольшую комнату и остановился, чувствуя себя так, словно вернулся в давно прошедшие годы. Обстановка не изменилась. Даже желтые шторы с фестонами, обрамляющие окна, были теми же, только изрядно выцвели. Он вспомнил и богато украшенные французские настольные часы на каминной полке, и портрет предыдущего графа Марбери кисти Ромни, висевший над камином.
Это заставило его почувствовать себя ребенком – ощущение, не доставившее никакого удовольствия.
Негромкий смех отвлек Чарлза от размышлений.
– Жутковато, правда? Стоило войти в эту комнату, и я почувствовала себя молодой. Мы отсутствовали так долго.
К нему подошла леди Марбери, элегантная дама, одетая скорее во французском, чем в английском, стиле. Ясные голубые глаза смотрели весело. Привлекательное, почти без морщин, лицо освещала приветливая улыбка. Лишь белоснежные волосы, чуть прикрытые изящным кружевным чепцом, давали понять: ей уже за семьдесят. Жизнь герцогини была непростой, но она сохранила и красоту, и спокойную грациозность.
Леди Марбери приветливо улыбалась.
– Чарлз, так приятно снова тебя видеть! Надеюсь, что моя внешность не лишила тебя дара речи. Неужели я настолько постарела, что ты меня не узнаешь?
– Прошу прощения, – отозвался он, поцеловав ее руку. – Я и вправду ошеломлен – вы так молодо выглядите. Вы не постарели ни на день после нашей последней встречи.
– Что за чепуха! – Она потянулась и легко поцеловала Чарлза в щеку. – А вот ты изменился: вырос таким красавцем. Впрочем, и мальчиком ты был симпатичным и обаятельным.
Чарлз удивился, услышав такой комплимент. Леди Марбери, какую он помнил, не была склонна к похвалам и лести. И уж точно никто и никогда не назвал бы его обаятельным – скорее неуклюжим и косноязычным. Конечно, за прошедшие годы он приобрел светский лоск, но леди Марбери об этом не знала, и потому ее слова показались ему подозрительными. Он знал, что она совершенно блестящая женщина, что именно она следила за политической карьерой мужа до отъезда на Сицилию. Не стоило забывать также, что леди Марбери умна, хитра и проницательна.
– Прошу, Чарлз, садись, – сказала она, показав на кресло с полинявшей, но все еще прекрасной вышивкой. Сама леди Марбери устроилась напротив, на кушетке с ножками в виде когтистых лап. – Надеюсь, ты простишь нам эту убогую обстановку. Мы еще не успели отделать все заново.