Моя прекрасная принцесса - стр. 23
– Вы волнуетесь о том, что люди могут наговорить мне о нем, верно? Что, если они начнут делать подлые замечания, это меня расстроит?
Он кивнул.
– Люди могут говорить о нем все, что пожелают – да и обо мне тоже, – если уж на то пошло. Я к этому привыкла. – Джиллиан грустно улыбнулась. – И несмотря на то что вы обо мне думаете, я умею держать язык за зубами, этому меня научил дед.
Чарлз вполне мог поверить в это. Из того, что ему было известно о лорде Марбери, эти уроки оказались для нее не такими уж легкими. Ни для кого не секрет, что лорд Марбери возражал против решения дочери сохранить внебрачного ребенка, что граф пришел в ярость, когда это привело к скандалу и вынудило их покинуть Англию. И хотя впоследствии он сделал достойную карьеру в качестве британского дипломата в объединенных Неаполитанском и Сицилийском королевствах, Марбери так и не простил ни дочь, ни внучку за то, что они подвергли семью такому унижению.
– Это полезное умение, даже если уроки даются болезненно, – негромко произнес Чарлз. – Мне тоже пришлось научиться держать язык за зубами. Не буду притворяться, что это было легко.
Джиллиан взглянула на герцога, словно проверяя, правду ли он говорит. Потом кивнула.
– Мне тоже не очень понравилось. И вынуждена признать, что иногда я про эти уроки забываю. – Девушка негромко рассмеялась. – К сожалению, с предсказуемыми результатами.
В нем шевельнулось сочувствие. Джиллиан бывала дерзкой, но могла и вести себя мило, самокритично, а он находил это в высшей степени привлекательным и трогательным.
– Лучший способ справляться со сплетнями и неучтивыми замечаниями – притворяться несведущим, – сказал он. – Просто рассеянно улыбнуться и, извинившись, уйти от разговора.
– Вы имеете в виду, я не должна двинуть обидчику в морду или пригрозить, что пристрелю? – спросила Джиллиан, широко распахнув глаза.
– Я понимаю, что в это трудно поверить, но английские женщины обычно не дерутся и не стреляются на дуэлях.
– До чего это скучно. Пожалуй, мне придется поискать другой способ мстить за себя лондонским сплетникам. – Она вскинула бровь. – Что вы думаете насчет яда?
Чарлз едва не рассмеялся.
– Мисс Драйден, вы вполне можете так шутить со мной и со своими родственниками, но…
Она отмахнулась, прервав его.
– Знаю, знаю. Если вдруг что-то такое произойдет, обещаю стать образцом хороших манер и тупости. Весь Лондон может оскорблять меня до второго пришествия, я и глазом не моргну. Буду просто улыбаться и переводить разговор на погоду.
– Почему это обещание заставляет меня нервничать сильнее, чем предыдущие заверения?
Она хихикнула и посмотрела мимо него – улыбка ее исчезла.
– Я говорю правду: мне действительно все равно, если сплетники начнут чесать о меня языки, – но за маму я волнуюсь. Видите ли, она очень ранимая.
Джиллиан постучала себя по груди, прямо над сердцем. Этот жест привлек внимание Чарлза к очертаниям ее груди прямо под облегающим нарядом. Джиллиан ни в коем случае нельзя было назвать девушкой упитанной, но изгибов, чтобы привлечь внимание мужчины, у нее хватало.
Он резко отвел взгляд. К счастью, она вроде бы не заметила его неприличного интереса.
– Мама расстраивается, когда люди говорят обо мне гадости, – сказала Джиллиан. – Я не буду ввязываться в драки из-за себя, но если оскорбят ее, я за свои действия не отвечаю.