Моя новая маска - стр. 26
Пока Линк одевался, я помогла закутать Эжен, а кучер, кряхтя, вынес наши сундуки. Внутри кареты истошно пахло тяжёлыми сладкими духами, тёмно-коричневые практичные подушки благоухали так, что у меня почти мгновенно разболелась голова. Притихшие, несколько напуганные дети молча сидели рядом со мной. Эжен крепко прижимала к груди так понравившегося ей медведя.
По пути мы заехали в контору законника, и я передала секретарю ключи от дома – больше мы туда не вернёмся.
Ехали долго – жила кёрста на другом краю города. Лёгкие сумерки уже опустились, но даже они не мешали рассмотреть наше новое место жительства – четырёхэтажный особняк с двумя подъездами.
Большие окна с ярким освещением и дорогими шторами, высокие крылечки с мраморными чёрными вазонами, добротные дубовые двери и ярко начищенные узорчатые ручки. Дорого. Солидно. В подъезде нас с поклоном встретил величественный швейцар.
— Этот дом принадлежит кёрсте Эгреж! — с немалой гордостью в голосе произнесла трок Матон.
Мы с Линком взяли Эжен за руки и все вместе начали подниматься по широкой лестнице. На каждом этаже было только по одной двери. Между вторым и третьим Эжен захныкала – пришлось взять её на руки – подниматься малышке было слишком тяжело.
Пыхтя от непривычного груза, я дотащила её до четвёртого этажа. В распахнутых дверях нас уже ждала горничная в белоснежном переднике.
10. Глава 10
Горничная помогла нам раздеться, унесла накидки и пальто в гардеробную.
Трок Матон, велев нам ждать, растворилась где-то за дверью одной из комнат, а горничная, вынырнувшая из гардеробной, почтительно поклонилась и, приговаривая: «Прошу, кёрста, следовать за мной», поспешила провести нас мимо роскошного широкого коридора через большую ярко освещённую кухню со множеством блестящих медных сковородок, сотейников и кастрюль, где в поте лица трудилась пышнотелая повариха с двумя молодыми помощницами, и, в конце концов, вывела нас на чёрную лестницу.
С левой и правой стороны площадки располагалось по три двери. В центре уже стояли два наших сундучка с вещами. Очевидно, кучер занёс их по лестнице для прислуги.
На площадке весьма ощутимо попахивало тухлятиной и гнилью, и я вдруг вспомнила один из романов Эмиля Золя, где упоминалась ленивая прислуга, выплёскивающая помои прямо на лестницу. Неужели в этом богатом доме тоже делают так?! Горничная шагнула влево и открыла одну из трёх дверей.
— Прошу вас, кёрста, проходите.
Я с недоумением оглядела дурно побелённую коморку без окна. Возможно, раньше здесь была кладовка. Теперь же, напротив входа, к стене, покрытой сероватой, разбухшей извёсткой, прислонилась узкая кроватка.
Ещё из мебели наблюдался потёртый венский стул и маленькая полка, прибитая у изголовья. На полке, в жестяном подсвечнике со сломанной ручкой, торчал огарок свечи, рядом лежала потёртая толстая книга и коробок спичек. В комнате даже негде было поставить сундук с одеждой – так она была мала.
В полном шоке я смотрела на это нищенское убежище, а горничная, между тем, открыла две соседние двери и слегка подтолкнула детей в спину – каждого к своей комнате. Их спальни один в один напоминали мою, разница была только в том, что в крайней клетушке, где собирались разместить Эжен, высоко под потолком было некое подобие крошечной форточки.