Моя незнакомая жизнь - стр. 29
– Даже учитывая то, что есть прямые доказательства твоей непричастности к убийствам и очевидна подстава, не знаю. Может, несколько часов, а может, в час уложитесь. Вообще-то Андрей не позволит допрос затянуть, не беспокойся. А у тебя что, были какие-то планы на сегодня?
– А то! У меня есть клиенты, и никто не станет ждать, пока у меня все устаканится. Мне надо зарабатывать, у меня ребенок.
– Алименты твой бывший не платит?
– Нет, конечно. Говорит, что нет денег. Он же, как только мы развелись, сразу с работы уволился, и когда на суде зашла речь об алиментах, заявил, что доходов у него нет. Судья ему объяснила, конечно, что это не освобождает его от обязанности поддерживать сына материально, но он так и не заплатил ни разу. Хотя я верю, что денег у него нет. Работал он на том месте, куда его устроил мой отец, а когда развелись, быстренько решил начать жизнь с чистого листа, да только как-то не заладилось. Кстати, пока работал, денег его мы не видели, он семь лет понятия не имел, откуда еда в холодильнике берется и средства на жизнь. Зато все время мне рассказывал: если бы не ты, я бы уже знаешь кем был! Кем он собирался быть, понятия не имею, потому что я сама молча тянула, чтоб не дай бог не рассердился да не замолчал на полгода. Он же месяцами со мной не разговаривал, представляешь? Я сначала чувствовала себя виноватой, все играла в угадайку – чем же снова умудрилась его обидеть? А потом мне стало по барабану. Бог с ним, пусть себе живет как знает, лишь бы нас не трогал. Ужас какой-то, семь лет терпела придурка, семь лет – псу под хвост!
– А теперь?
– Что – теперь? Теперь меня замуж и калачами не заманишь. Еще раз пройти через такое? Да никогда! Вот вечерком укладываю Вадика, мы с ним полежим рядышком, поговорим, посмеемся, и никто не залетает к нам с перекошенной от ненависти мордой и с воплями: как же вы меня достали! Никто не обзывает моего ребенка гаденышем, недоноском и прочими такими словами. Мы свободны! Понимаешь? Это ощущение ни с чем не сравнить. Он гнобил нас, причем абсолютно сознательно. Ну, а что поделаешь – нереализованный мужик с паршивым характером, плохой наследственностью и отсутствием воспитания… Только не спрашивай, где были мои глаза, ответа у меня нет. Хуже всего то, что человек-то неплохой, просто очень тяжелый. Ему нужно обязательно иметь врага, и сначала врагами были его родители, а потом он меня назначил на эту роль.
– Послушай… а не муж ли бывший устроил тебе сейчас веселую жизнь? У него-то могли остаться ключи от квартиры.
– Нет, что ты, ему бы такое и в голову не пришло. Повторяю, он очень тяжелый человек, но не сумасшедший. Просто придурок.
– Это, конечно, все объясняет!
– Будешь дразниться – больше не пущу на свой диван.
– А что, еще пустишь?
– Ну, если у тебя имеется жена – нет.
– Тогда все в порядке.
Панков подложил себе на тарелку добавки. А на аппетит Игорь Васильевич, кажется, не жалуется.
– Я знаю, тебе интересно, потому говорю сразу: я был женат, у меня есть дочь. Развелся три года назад, моя бывшая вышла замуж снова и уехала к супругу в Канаду. Дочку забрала с собой. Я не спорил, не хотел мешать им – ничего хорошего бы не вышло, если бы я уперся. Мне бы все равно не передали права опеки, да и девочке мать нужнее. А теперь я утешаюсь тем, что моя дочка будет жить по-человечески – ходить по чистым улицам, получать нормальное образование, затем нормально работать. Со временем она сама все поймет. Мы переписываемся, нам удалось сохранить добрые отношения, и я этому рад, хотя очень скучаю по дочке.