Моя неотложная помощь - стр. 7
Марк мрачнеет:
– Солнце, а ты не сильно изменилась…
– Не зови меня так! – вспыхиваю как спичка. – Ты утратил это право пять лет назад!
Он поджимает губы и, сжав цветы до побеления костяшек, напряжённо выдыхает:
– Как скажешь. Тогда я проверю пострадавшего и уйду.
– Прекрасный план, – киваю, радуясь, что Тёмка дрыхнет так, что хоть из пушки пали, и не проснётся. Весь в папочку! – Приводи в исполнение. Да поскорее, мне к адвокату нужно заехать перед работой.
Марк проходит в дом, а затем поворачивает в гостиную, где вчера был придавлен к дивану мужиком с горшком на голове. Я следую за бывшим и, на всякий случай бросив взгляд в сторону лестницы, тихонько прикрываю за нами дверь. Женя сильно храпит, и я ехидно уточняю у доктора:
– Пульс есть?
– Да, – сухо кивает он и, удерживая букет в одной руке, другой осторожно трогает голову пострадавшего. – А ещё, возможно, сотрясение мозга…
– Нечему там сотрясаться, – обрываю я. – Мне ли не зна-а-ать.
Прикрыв рот ладонью, широко зеваю. Женя всю ночь скулил у двери в спальню, вымаливая прощение, и я не выставила этого вурдалака из дома только потому, что сначала хотела поговорить с адвокатом. Всё же я его горшком ударила, а в предстоящем суде это могли счесть домашним насилием. Мне требовалось быть крайне осторожной при разводе, чтобы не пострадал Артём. Вряд ли Женя потребует опеку над моим сыном, но кто знает, что будет? Я не предполагала, что муж станет изменять успешной, обеспеченной, красивой и уверенной в себе женщине. Но вот случилось!
– Что такое? – просыпается Женя и при виде мужчины, склонившегося над ним с белыми цветами, бледнеет: – Я умер?
– Ещё нет, – хмыкаю я и киваю на Марка, – но доктор говорит, что дни твои сочтены.
– Как так? – подскакивает изменник. – Почему? У меня опухоль?!
– Ага, – не сдерживаюсь я. – Целых три, и все налицо.
– София Олеговна шутить изволит. – Марк дёргает уголком рта и откладывает цветы на столик. – Позвольте взглянуть на опухоли… То есть на шишки. Хм… Всё же рекомендую обратиться в травму и исключить сотрясение мозга. Простите, мне следовало сказать это вчера, но был слишком потрясён.
– Я тоже не ожидал от Сони такого, – удручённо кивает Женя.
– А уж как я удивилась! – не осталась в долгу и обратилась к Марку: – Доктор, если вы закончили, я провожу вас к выходу.
Он поднимается и неохотно плетётся к двери, постоянно оглядываясь и рассматривая обстановку. Я не выдерживаю:
– Что-то потеряли?
– У тебя… – Выгибаю бровь, и Марк поспешно исправляется: – У вас есть ребёнок?
– Каким боком это вас касается? – холодно уточняю я.
– Хотел поздравить, – проглотив колкость, цедит он и оборачивается. – Вы мечтали о сыне.
– Мечта сбылась, – смягчаюсь, думая об Артёмке, без которого не представляю жизни.
– Ты стала ещё красивее, – неожиданно выпаливает Марк.
Подбираюсь и, прогнав с лица улыбку, открываю дверь.
– Прощайте, доктор. Всего хорошего подальше отсюда.
Его взгляд вспыхивает от сдерживаемой злости, и я чую, что это ещё не конец. Захлопнув за бывшим дверь, недовольно поджимаю губы. Может, переехать? Нет! Мне нравится этот район. Я обожаю этот дом, соседей и ближайший садик. И с чего бы мне сбегать?
– Надо купить новый горшок, – ухмыляюсь и направляюсь в гостиную.
Собираюсь сказать Жене, чтобы собирал вещички и проваливал, но муж снова храпит. Цыкаю и смотрю на забытые доктором розы. Схватив их, несу на кухню и бросаю в мусорное ведро, а затем готовлю завтрак. Пробую и внезапно ощущаю дурноту. Бегу в туалет и возвращаю кусочек котлеты в унитаз.