Моя неидеальная женщина - стр. 36
Наблюдая за ней, мне хотелось разделить её молчание. Просто посидеть рядом в полной тишине. Что диктовало мне эти желания? Образ покойной Ларисы, наверное, который я видел в чертах живой и реальной женщины. Притаившиеся воспоминания в уголках потрёпанной души не отпускали моё воображение. В конец, отогнав от себя дикие мечты, сосредоточился на своих прямых обязанностях и не зря! Отсидевшись в беседке, Насте вздумалось освежиться на ночь, черт бы её побрал! Какого хрена, спрашивается, после сна бросаться в холодную воду?! Я не имел права подойти, поднять её спящую на руки и отнести в кровать. Не в няньки же нанимался, мать её!
Заподозрив неладное, охваченный волнением, бросился к бассейну, не чувствуя ног. Нёсся, на ходу сбрасывая с себя пиджак и кобуру с отстёгнутыми ремнями для скрытого ношения. Сиганул в воду к её обездвиженному телу. Подхватив девчонку, выбрался из бассейна на газон и, не медля ни секунды, принялся откачивать жидкость из дыхательных путей.
— Ну же, глупенькая, давай! Дыши! — уложив Настю животом на свои колени, ритмично надавливаю на грудную клетку, удаляя воду из лёгких и желудка. — Дыши, черт возьми! Дыши! — весь в напряжении, гневно рычу. — Ну же, малышка! — сходя с ума от отчаяния, почти охватившего меня.
Откачав какую-то часть жидкости, переворачиваю на спину, укладывая на траву.
— Какого хрена, Настюш? — произвожу чётко отработанные манипуляции. Прямой массаж сердца. Искусственное дыхание. Её губы холодные и нежные, мягкие. Лицо бледное. И ноль реакции, блять! — Ну хоть что-то сделай! Дыши, дура! Пошли меня нахрен, за всё, что испытываю, удерживая за ниточку твою жизнь. Слышишь?! Дыши, маленькая! Дыши, мать твою! — склоняюсь к губам, вдыхая в неё свою надежду. Ещё раз и ещё. Нажимая ладонями на сердце, принуждаю мотор завестись. Ася резко зашлась кашлем, выталкивая остатки воды из лёгких.
— Вот так, умница, моя хорошая, — переворачиваю на бок, ласково трепля её по лицу. — Дыши, милая. Тише, всё позади. Слышишь меня? — она едва кивнула. — Дыши. Вот так.
— Максим... — едва слышно прохрипела и потянула руки ко мне, охваченная паникой. — Максим...
— Тссс... Успокойся... — шепчу, не зная, что предпринять в такой ответственный и неловкий момент. Меня трясёт, блять, побольше её! Руки зависли в воздухе. Не имею права проявлять непрошенные чувства. Не могу сгрести в охапку и прижать к груди. Борюсь до последней секунды, успокаивая шёпотом:
— Всё хорошо... Всё позади...
***
— Макс... — неумолимо режет сердце на части дрожащим, жалобным голосом и душераздирающим кашлем. — Мне холодно, Макс.
Пропади всё пропадом! Обвиваю руками тонкий женский стан, приподнимаю к себе на колени и прижимаю продрогшее тело к своему грохочущему сердцу. К жаркому торсу. Потому что весь горю, несмотря на мокрую одежду на мне. Мгновенно погружаюсь в прошлую жизнь. В ту, где был счастлив сто лет назад. Где чувствовал себя живым человеком. Придерживая затылок, опускаю голову Насти себе на плечо. Вспоминаю Лору, когда вот так нежно и трепетно держал в своих руках в последний раз. Лицо пронзает сожаление. Каждая мышца на нём напрягается, чувствует боль. Сжимается, искривляясь в горечи. Для неё я телохранитель Максим. Бесчувственная машина. Только тело Насти прошивает меня насквозь невыносимым острым током. Бьет на поражение. Жжёт каждую клетку, словно кислота. Мне нужно её отпустить, но руки не слушаются. Окоченели. Мозг погружается в шум, исходящий от наших сердец. Ещё немного и голову нахрен разорвёт от тяжких воспоминаний. Чувствую, как к горлу подкатывает ком. Я не могу его протолкнуть обратно. Он давит невыносимо, перекрывая дыхание. До помутнения в глазах. В голове. В разуме. Последний почти растворился в безумии.