Моя милая ужасная невеста - стр. 36

– И, возможно, драконов.

Энергичной походкой мы вышли из каминного зала. Сомневаюсь, что в таком темпе можно было хоть что-то рассмотреть, но никто не собирался проводить настоящую экскурсию по замку. У меня созрел идеальный план, как перетерпеть сегодняшний день: запереться в покоях, отправить сообщение Айку и проспать оставшиеся до обеда часы. После сна я смогу пережить трапезу в теплом семейном кругу с Торстенами, не начав чесаться от аллергии на них самих и их странные подарки.

– То есть экскурсия закончилась, не начавшись, – хмыкнул Закари на мое более чем разумное предложение разойтись по комнатам.

– Экскурсия? – Я огляделась и указала на ржавые рыцарские доспехи, подпирающие стену. – Обрати внимание на доспехи. В них однажды вселилась нечисть. Доволен?

– Я в восторге, – отозвался он с издевательской интонацией, на которую после идиотского лобзания на берегу не имел никакого морального права.

Хотя где Торстен и где понятие о совести? Сомневаюсь, что он вообще знаком со словом «совесть».

– На этой теплой ноте начнем свободное от серьезных отношений время…

Тут-то из-за поворота появился отец в компании Алистера и троих ведьмаков. Вид у Закари сделался такой угрюмый, что дурак бы понял: с мужской половиной наших родителей он не хочет встречаться так же категорично, как я с женской.

– Давай ты еще что-нибудь мне покажешь, сентябрь.

– Посмотришь сам, если интересно, – с мстительным злорадством отозвалась я. – Или тебе компания нужна?

– Услуга за услугу, Варлок, – проговорил он. – Ты сейчас мне составляешь компанию и избавляешь от душевных разговоров с отцом, а я потом тебе тоже сделаю что-нибудь хорошее.

– Ага, ты мне столько хорошего уже сделал, Торстен, что очень хочется ответить светлой благодатью…

Прервав издевательскую речь на полуслове, он сжал мой локоть и молча двинул в сторону неприметной двери, спрятанной в нише.

– Эй, вообще страха нет? – возмутилась я.

– Что там, Варлок?

– Чулан.

– Идеально! – фальшиво восхитился он. – Ты мне покажешь чулан.

– Торстен, просто переживи этот позор с честью. Почему только я мучаюсь?

– Мир несправедлив, милая, – отозвался он, быстро оглянувшись.

Я толком не успела возмутиться, как оказалась в комнате с крошечным оконцем и единственной вытертой козеткой, такой старой, что ее, должно быть, еще грозная Агата… ловила. Ведь козетка-«мадам» больше века была одержима нечистью. Умела ходить и даже соображать в своей своеобразной манере. В общем, как Торстен. Он же тоже ходил и думал в своеобразной манере. Интересно, можно быть кармическим братом столетней козетке?

– Ты хоть понимаешь, как это глупо? – фыркнула я.

– А сама сбежала от наших мамаш, и я тебя поддержал, – напомнил он, но вдруг спросил странным голосом: – Варлок, этот диван… пошевелился?

– Козетка, Торстен. – Я закатила глаза. – Никогда не видел одержимой мебели?

– Нет.

– Добро пожаловать в мир чудесных открытий, – хмыкнула я. – Наслаждайся новыми впечатлениями.

– Вы это тоже считаете проклятием Торстенов? – уточнил он, озадаченно наблюдая, как козетка деликатно переставила ножки и чуть-чуть придвинулась в нашу сторону.

– Нет, это наследство от матери-основательницы. Говорят, возле нее всегда оживала мебель, – пояснила я.

Вообще-то обычно одержимая «мадам» обитала в каминном зале, но непуганых Торстенов, по всей видимости, решили не шокировать живой мебелью и козетку спрятали в чулан. Когда вернут, она полгода будет скрипеть пружинами и мстительно царапать ножками паркет. Такая нервная дама! На нее зимой как-то неудачно приземлил зад королевский советник… Филей у него заживал пару седмиц. Душевная травма, подозреваю, проходила дольше.