Моя мама – ведьма. Книга вторая - стр. 2

Мама тут же всю эту историю с митингами и прибылью от этого приурочила к нашей религиозности – мы смогли отлично устроиться и сэкономить на гостинице и питании. Это Бог о нас позаботился, повторяла мама.

Она самозабвенно прикладывалась к иконам и крестам. И молилась. Петр Михайлович всю эту деятельность приветствовал. Он рассказывал о том, что в древние времена жену могли запросто похоронить живьем вместе с мужем и его имуществом, если тот вдруг умирал по каким-то причинам.

Мама почему-то призналась, что хотела бы, чтобы такие традиции вернулись. Полковник был снова обескуражен таким религиозным фанатизмом и настолько, что снял с себя внушительных размеров крест из золота и вручил трясущимися руками маме.

Та сделала вид, что отказывается от подарка. Но потом приняла подношение, которое по приезду домой заложила в ломбард. Оказалось, что это какая-то древняя реликвия. И стоит так дорого, что можно жить на вырученные от нее деньги целый год точно.

Странно, что при проверках багажа никто не отобрал у мамы этот крест. Она выглядела в платке, повязанном, как у крестьянки, и в хлопковом длинном платье, прямо настоящей верующей матроной.

Мне она тоже велела не снимать платок с головы и выдала такое же платье, как у простолюдинки. Видимо для того, чтобы никто не сомневался в том, что мы – паломницы. В руках мама для пущей убедительности держала Библию, которую вручил ей папин родственник.

Вернувшись домой и открыв свою шкатулку с заначкой, я выяснила, что она украдена. Но кто мог это сделать, если дома оставался только мой брат Илья и сестра Злата со своим будущим мужем Ваней?

Я объявила маме о пропаже. И мы начали искать деньги. Мама с присущей ей хваткой следователя провела целое расследование. И стала упрекать меня в том, что я скрыла от нее факт наличия денег. Поэтому все так вышло. Она снова говорила о Боге.

Конечно, никто не признавался в том, что мог залезть в комод и перерыть все мои вещи. Но мама была упорна в допросах – это амплуа ей очень даже импонировало.

Не найдя виноватых, она решила обратиться к своему справочнику – толстой тетради с заговорами и начать совершать обряд.

Мы стали с мамой варить ключи и читать длинный текст с какими-то страшными словами. Они должны были вызвать вора на порог дома.

Всем этим процессом руководила мама с каким-то особым усердием. Но, когда я дошла до жутких проклятий обидчика, мне почему-то стало жалко потенциальную жертву. А вдруг это кто-то из своих, а я буду желать ему всякой кары, подумала я? И прекратила обряд.

Мама осталась мной недовольна и стала уверять в том, что мы не совершаем ничего крамольного. Воровство – это грех.

Но на душе у меня было странное предчувствие и просыпалась тоска. Я была уверена в том, что случится какое-то несчастье.

Так и вышло вскоре.

Сразу же после проведения обряда к нам во двор явился друг Ильи, простой парень Альтаир из бедной семьи матери-одиночки и больной бабушки. На некоторое время он исчез из поля нашей видимости – такое с ним часто случалось.

Мама его, вечно страдающая Гая, женщина неопределенного возраста, изможденная и тощая, с копной пакли на голове, пыталась дружить с моей мамой, но та встретила раболепие Гаи с отторжением.

А вот сына ее всегда принимала в доме, где непременно была кастрюля борща. Никогда я не видела такой сцены, чтобы подросток ел с таким аппетитом все – даже крошки со стола не смахивал, а отправлял в рот.