Моя маленькая месть - стр. 29

Деймон хмыкнул и, направляя под локоток, повел к центральному входу.

— Зачем вам корзина? С ней вы напоминаете крестьянку.

Заломила бровь:

— Разве в этом есть что-то оскорбительное?

— Ничего, кроме того, что вас могут принять за служанку.

— А я и есть служанка, государственная и бесплатная.

Губы Деймона дрогнули — удар попал в цель. Однако некромант быстро оправился и привычным снисходительным тоном напомнил:

— Сами виноваты! Могли бы сейчас играть королеву.

Что верно, то верно, главную роль в спешном порядке отдали другой, а ее супруга из-за отъезда Деймона и вовсе пришлось играть айлу Шоннери. И к лучшему. Для меня, потому что преподавателя словесности чуть не хватил удар от очередного «радостного» известия. Зато я избежала горькой участи прилюдно целоваться с Деймоном на сцене.

Эх, жалко айла Шоннери! Он рвал и метал, узнав, что оба исполнителя главных ролей сбежали накануне спектакля. Нет, я бы осталась, мне несложно, но Деймон… Он не скрывал, академия для него — так, досадная необходимость. То ли дело настоящая служба! Копаться в трупах, изучать мусорные кучи и инспектировать городское дно.

— Если вы надеялись меня огорчить, увы, о сцене грезила моя мать, не я.

— И как, — неожиданно заинтересовался Деймон, — ее мечта сбылась?

Кивнула:

— Начинала на ярмарке, доросла до: «Кушать подано!»

По правде, у матушки было имя. Не Имя, а имя, с маленькой буквы и сугубо в узком кругу. Она играла второстепенные роли, обычно спутниц и престарелых матушек главных героинь. Но самым важным ее достижением стало замужество. В труппе появились более молодые и талантливые, а тут — ведьмак-аптекарь, свой дом. Дома об этом не говорили, но я подозревала, мама вышла за отца по расчету. Красота поблекла, талант закончился, куда ей деваться? Зато я особа образованная, вдобавок профессия такая, что никакие бородавки на носу и брыли до колена не оставят без куска хлеба. Наоборот, чем страшнее ведьма, тем большим уважением она пользуется.

— И все же про метлу правда?

— А?

Моргнула и поспешила добавить:

— Айл.

Вышло смешно.

— В столице полеты запрещены, но любопытно было бы взглянуть.

Глаза Деймона задорно блестели, будто он не важный преподаватель, а такой же студент, как и я.

Памятуя опыт нашего общения, уточнила:

— На полет или фасон моего белья? Ну, чтобы не тратить ваше время зря и отбраковать заведомо неподходящую особу. Сверху я уже не подхожу, оставалось только низ проверить.

— Если вы хотите, чтобы я задрал вам юбку, это дело решаемое, — невозмутимо отозвался Деймон и, лавируя между пассажирами и разносчиками, свернул к широкой каменной лестнице. — Пять минут в уборной по дороге могу выделить, но за последствия отвечаете сами.

Отвернувшись, буркнула:

— Спасибо, обойдусь!

— Я рад. Не хотелось бы утруждаться. Вы не в моем вкусе, айла.

— А вы — не в моем.

Позабыв, что разговариваю с преподавателем и как бы наказана, с шумом опустила вещи на пол, скрестила руки на груди.

— Значит, так, айл…

Деймон остановился, с ироничной усмешкой склонил голову набок: мол, он весь внимание.

— Значит, так, — повторила я, пытаясь облечь эмоции в слова.

Но они, увы, никак не шли. Прохожие таращились на нас, недовольно бурчали: «Мешают проходу здесь всякие!», а я по-прежнему глупо пыхтела, вращала глазами, но не могла родить толковой угрозы.