Моя маленькая львица - стр. 28

Но что, если не отпускать ее? Оставить возле себя. Использовать для особых поручений. Люди с таким характером всегда пригодятся в работе. Правда, эта ее непокорность… Не лучшее качество для подчиненного. Значит, нужно найти способ ее подчинить. Пока Влад решал, что делать с девчонкой, та буквально прожигала его свирепым взглядом.

Слова Смольнова неприятно кольнули Леону. Не то что бы она собиралась углубляться в отношения с ним, но… Что, черт возьми, между ними было?

– Засунь свои условия в свою же задницу, – сквозь зубы процедила она, испепеляя Смольнова взглядом.

Тот скривил лицо и оперся на канаты.

– Это значит, что ты планируешь в меня влюбиться или хочешь, чтобы я засунул что-нибудь в твою миленькую задницу? – нагло уточнил он.

Его серые глаза поблескивали в полумраке, и Леона, нахмурившись, ткнула его кулаком в грудь. Тот сделал вид, что ему невыносимо больно. Девушка презрительно фыркнула и, перемахнув между канатами, спрыгнула с ринга.

– Буду считать, что ты согласна, – заключил он, наблюдая за тем, как ее симпатичная задница покачивается в узких джинсах, направляясь в сторону выхода.

Не оборачиваясь, Леона вздернула вверх руку, демонстрируя Владу средний палец.

Она согласна. Не может быть иначе.

Пятничное утро порадовало солнцем. В воздухе впервые по-настоящему повеяло весной. Я накинула толстовку и черные лосины и, крепко удерживая чашку с горячим кофе, поднялась по металлической лестнице на крышу.

На старом местами потрескавшемся шифере растянулась Динка – наша местная кошечка. Я присела рядом и осторожно погладила ее гладкую головку между черных ушей. Кошка повернулась и лениво осмотрела меня.

– Спи, еще рано, – прошептала я, и Динка, словно уловив смысл моих слов, снова опустила голову на лапы. Этот зверек, как и я, слишком долго ждал солнца.

Не помню, радовалась ли я когда-то лету. Ждала ли его прихода как чуда. Кажется, страх, к которому меня приучила жизнь, напрочь отбил всякое желание чему-то радоваться.

Но солнце, которое постепенно становится теплее и ближе после долгой темной зимы, в этот раз несет с собой надежду. Я никогда не была так близка к своей цели. Я доведу дело до конца: избавлюсь от своей семейки и получу деньги от Смольнова.

Брошу нору. Сбегу, куда глаза глядят.

Только смогу ли бросить место, которое приютило меня на долгих семь лет? Место, где, помимо меня, были и другие бродяги, слишком рано вкусившие взрослую жизнь. В голове пронеслась стая знакомых лиц – ребят, с которыми мы слонялись по улицам, выполняя задания Вепря. Мы не были друзьями, но я не могла не чувствовать себя ответственной и за их жизни тоже.

Сейчас я была одной из самых старших жительниц норы. Вырастая из неприметного детского возраста, маленькие «эльфы» Вепря покидают нору и переходят на службу в казино или бойцовский клуб – туда, где можно заработать на нормальное жилье.

Нора была пристанищем для подростков. Здесь мы обучались навыкам, необходимым для выживания и для работы, ради которой Вепрь нас приютил. И, хоть я всем сердцем ненавидела это грязное промерзшее место, оно было моим единственным домом. А его обитатели – моей единственной семьей.

В норе было тихо. На то мы и зовем это место норой, что жизнь здесь кипит преимущественно в темное время суток. Наткнуться хоть на кого-то до десяти утра – большая редкость. Я составляла исключение, но не потому что была жаворонком.