Моя маленькая львица - стр. 18

– Я не буду раскрывать тебе свои секреты, Леона, – не грубо, но достаточно строго заявил он, будто я была назойливой школьницей, что доставала его по всякой ерунде.

Я сама узнаю правду, придурок. И мои методы вряд ли тебе понравятся.

– Пришли, – коротко сказал он, толкая дверь.

В лицо ударил свет прожектора, и я прикрыла глаза ладонью. Неприятное тревожное чувство засело внутри одновременно по двум причинам. Первая – я снова была в этом хаосе разбитых рож и мужского пота. Вторая – я планировала вести Смольнова, пугая его и насмехаясь, но он выставил меня идиоткой, лихо перехватив инициативу в свои ухоженные ручки.

Не успела я отойти от яркого света, ослепившего глаза, как Смольнов, сунув ладонь в мой широкий рукав, взял меня за запястье, сжав чрезмерно сильно, будто боялся, что я убегу. Он потянул меня внутрь, заводя сразу на трибуну.

Я открыла глаза и осмотрелась. На двух рингах разминались мужчины в спортивных шортах. Никакой защиты в виде перчаток или шлемов, конечно, не было. Места на трибунах еще были свободны, но народ потихоньку стекался с разных входов – в основном это были завсегдатаи бойцовского клуба, которые спускались на бои прямиком с вечеринки на верхнем этаже.

– Сядем поближе, – скомандовал Влад, ловко перешагивая длинными ногами через скамейки.

Я же слепо следовала за ним, стараясь удерживать внутреннее равновесие. Все пошло не по плану. В этом месте меня всегда охватывала паника, но сегодня я обещала себе держаться стойко, лишь бы добиться того, чтобы Смольнов отказался от участия в боях. Впрочем, после того, как я узнала, что он здесь уже был, мне самой захотелось пнуть его на ринг. Возможно, панические атаки оставили бы меня в покое, если бы я увидела, как кто-то стирает красивую ухмылку с этого лица.

Смольнов наконец остановился у самого ринга и сел на скамью, утягивая меня за собой. От духоты и смешения запахов становилось дурно, и я, расстегнув толстовку, стянула ее вместе с курткой. Влад с интересом осмотрел мою короткую обтягивающую футболку, задержавшись глазами на небольшой груди.

Я одарила его хмурым взглядом, и парень, тряхнув головой, отвернулся. Снял пальто, уложил его аккуратно на скамью и принялся закатывать рукава белой рубашки.

Его длинные пальцы резво расстегнули пуговку на манжете, и я поймала себя на мысли, что мне становится немного легче от того, что я наблюдаю за его движениями.

Белая рубашка казалась источником чистоты в этой грязной суматохе. И даже черный галстук уносил мыслями на какое-то торжественное мероприятие, где нет места боли и насилию.

– Тебе нехорошо? – заметил Смольнов. В его серых глазах мелькнуло беспокойство, и я лишь выше вздернула нос.

– Смотри на ринг и готовься, – фыркнула я, – это же ждет тебя, если ты не откажешься участвовать.

Смольнов оперся локтями на колени и покачал головой.

– Я не откажусь, – с фирменной полуулыбкой на губах ответил он.

– Тогда лишишься компании, – я пожала плечами, делая вид, будто мне все равно.

На деле же я не хотела, чтобы Смольнов передал свои пятьдесят процентов какому-то проходимцу. Кровно эта компания принадлежала и мне тоже. И плевать, что я собиралась ее добить, словно раненую лошадь. Ни один Пожарский больше не будет наживаться за ее счет.

Влад хотел что-то ответить, но тут прозвучал гонг, оповещающий о начале боев. На металлическом постаменте, расположенном между двумя рингами появился бессменный ведущий. Он объявил двух бойцов, оба из которых поднялись по длинной турнирной сетке, оставив позади покалеченных проигравших.