Моя любимая лгунья - стр. 9
Сейчас это означало что-то плохое. И пока я не успела задаться вопросом, что конкретно ее ввело в это состояние, она сказала сама:
- Ты познакомилась с приемышем Камиллы?
5. Глава 4
Подача вопроса была унизительной и оскорбительной для Арсения и самой тети Камиллы. И более того, я собиралась выяснить, что она имеет против этого факта как знакомство.
- Да. Ты против?
- Боже, Таисия, - она воскликнула так громко, схватившись за сердце, что наш садовник обернулся. А ведь мы стояли внутри дома.
- Мама, я не понимаю в чем проблема? Тебя сейчас будто удар хватит, - поставила пакеты с покупками на пороге, где мы начали разговор, и прошла на кухню, налить ей воды.
Сегодня жарко, может, поэтому она побледнела.
- Боже, ты предлагаешь матери воду из-под крана? – на ее лице была смесь удивления и отвращения.
- Неужели по трубам стали пускать яд?
- Таисия? Я тебя не узнаю, - шок на красивом материнском лице был неописуем.
- Мам, это просто вода, - я отпила, немного дав понять, что это нормально, если просто ее выпить.
Она покачала головой и подошла к холодильнику. Вынула оттуда стеклянную бутылочку и наполнила бокал на высокой ножке. Видимо, у нее новый бзик по поводу здоровья.
Быть дочерью Марины и Виктора Павловых очень сложно. Особенно когда ты полная противоположность тому, чего от тебя хотят. Я не бунтарка, но и не та безмолвная кукла с улыбкой на лице, которую приходилось изображать перед ними слишком часто. Не то чтобы я выросла и решила положить конец ее влиянию на меня и мою жизнь, но кое-что определенно должно измениться с этих пор.
Я закатила глаза, но осталась на месте. Ведь мы недоговорили.
- Итак, в чем дело? – она опустила воду слишком громко, точно сдерживая гнев, который был неуместен, как я считала.
- Прости? Я даже не понимаю откуда проблема.
- Я задала тебе вопрос, и ты ответила мне, что познакомилась с этим мальчишкой. Зачем?
- Мам, проблема в наличии нового знакомого, или в том, кто этот человек? Ты ведешь себя странно и называешь его то «мальчишкой», то «приемышем».
- Ради бога, ты же не станешь говорить о нем как о родном сыне Камиллы и Романа, как о ровне. Он плебей и общение с ним…
- Ты… - у меня не хватало слов. Их просто не было. По крайней мере, приличных. – Мама, поверить не могу, что ты все это произнесла только что вслух. Это ужасно.
Ушла к входной двери, но она меня перехватила.
- Мы недоговорили, - тон сменился на властный, от которого я давно не испытывала страха.
- Если ты планируешь осыпать Арсения своими ужасными словами, мы не станем продолжать. Ты не можешь так о нем говорить и вообще о людях.
Мне казалось, что я объясняю ребенку, как снимать обертку с конфеты, прежде чем положить ее в рот.
- Правда? И почему? Какое из моих слов в отношении этого… - она задумалась на секунду, выискивая в голове слово, - человека, говорило о лжи? Он рос под крышей Буровых, но остался оборванцем. Даже с их фамилией и отчеством Романа. И, - она прочистила горло, как будто перед тем, как произнести финальное слово, - я запрещаю тебе с ним общаться.
- Знаешь, я сейчас уйду и притворюсь, что не слышала этого всего. А тебе надеюсь, станет в итоге стыдно за свои слова.
- Нет, дочка, - она обхватывает мое запястье своей ладонью и не позволяет сделать шаг. - Ты сделаешь так, как я сказала. Если твой отец узнает, он будет весьма огорчен твоим поведением.