Моя любимая дура - стр. 14

– Она с чесноком, – пояснил я, снимая блокировку дверей. – Сатанисты и прочая нечисть этот запах на дух не переносят.

Девушка вышла из машины на ватных ногах, пытаясь затолкать упаковку с колбасой в сумочку. Я смотрел на нее с той жалостью, с какой мы смотрим на беспомощных и жалких животных, приютить которых не позволяет разве что брезгливость. До обидного не хватало мне святости и авантюрной добродетели, ибо стоило, если все делать по совести, привезти эту девчонку к себе, успокоить, накормить и дать ей вволю выспаться. Но моя совесть тиха, скромна, локтями работать не умеет и вот уже уступает куда более заметной страсти к работе, к поиску, к тайнам. Девчонку я раскусил в два счета. Незнакомец, угрожавший мне, узнал номер моего мобильника с оскорбляющей мое самолюбие легкостью. Девушка, подосланная им, позвонила с моего телефона ему, и мой номер тотчас высветился на дисплее наглеца. Теперь мне известно, что сидит он в черной «девятке», которая вот уже второй день пасется около агентства и о которой предупреждала меня Ирина.

Я взглянул на часы. Всего-то без четверти десять. Может быть, праздник плоти еще состоится? Я невольно запустил руку в пакет с продуктами, пощупал шелестящие, податливые упаковки и сглотнул. Голод – прекрасный индикатор для оценки ситуации. Если бы мне грозила смертельная опасность, если бы я гнался по пятам опасного преступника, то думал бы о чем угодно, но только не о еде. Как-то, болтаясь по влажным лесам Индии, кишащим тиграми, ядовитыми змеями и крокодилами, я не ел трое суток. За что ж я себя сейчас так мучаю?

Этого риторического вопроса оказалось достаточно, и я тотчас вынул из пакета банку испанских маслин, вскрыл ее, вылил за окно рассол и отправил в рот целую пригоршню черных ароматных ягод. Выплевывая косточки под колеса встречных машин, я помчался в обратном направлении. «Девятка», по-видимому, потеряла меня в те минуты, когда я учил девушку вежливости, как сумасшедший гоняя по ночным улицам. Теперь придется поменяться ролями, найти черную машину с тонированными стеклами, а потом, как выразилась моя недавняя пассажирка, надавать водителю по глобусу да выяснить, что ему от меня надо.

Проехал продуктовый магазин, затем мост, оттуда свернул на узкую улочку, граничащую с вещевым рынком. Днем здесь полным-полно старьевщиков, и при желании можно купить кусочек истории. Однажды мне приглянулась медная корабельная рында. Она позеленела, будто покрылась мхом, надпись на ее обгрызенной кайме почти стерлась, но все-таки еще можно было прочесть имя судна – «Отважный». Я хотел купить ее и повесить в агентстве, чтобы колокольным звоном объявлять об окончании рабочего дня. Ждал, ждал продавца часа два, но так и не дождался. Потом мне сказали, что он пошел на обед и умер. Проехав по кругу мимо пельменной и ресторана «Хуторок», я опять свернул на набережную реки. Машин повсюду полно, сверкают стеклами и лакированными бортами, но черная «девятка» как в воду канула.

Я взялся за мобильник, главную игрушку в вяло развивающихся событиях сегодняшнего вечера, нашел сохранившийся в памяти номер, который набирала девушка, и надавил кнопку вызова. Мой клиент, если наглого незнакомца можно было так назвать, долго не отвечал. Наверное, гадал, что я могу ему сказать и что ему следует ответить. Я начинал брать инициативу в свои руки, и это ему не понравилось.