Моя лучшая книга - стр. 10
Ну а там уж дело совсем простое было. Подняли корешки билетов и разыскали родственничка.
Надо сказать, что дядя очень удивился, когда вором Володька оказался. А Володька тоже расстроился, потому что не мог уже дяде очки втереть, не мог он ему сказать, что едет на Север работать.
И к неприятности с кражей добавилось еще огорчение, связанное с родственными чувствами, а именно с тем, что не смог Володька скрыть от дяди свое неэтичное поведение.
Потому что Володька по-своему очень любил своего дядю, о чем свидетельствует и его последнее слово на суде. Он так прямо и сказал в нем: «Дядя, прошу вас, не обижайтесь на меня. Потому что я все равно люблю вас как родного, но ничего с собой поделать не мог. Не обижайтесь на меня, дорогой мой дядя. Я больше не буду».
Ах, любовь
Она: Вот честно скажи, ты меня любишь?
Он: Честно?
Она: Честно.
Он: Честно-честно?
Она: Честно-честно.
Он: Люблю.
Она: А за что ты меня любишь? Только честно.
Он: Честно-честно?
Она: Честно-честно.
Он: Не знаю.
Она: А ты мне когда-нибудь изменял?
Он: С кем?
Она: Не знаю. Я просто спрашиваю вообще: ты мне изменял с кем-нибудь?
Он: С кем конкретно?
Она: Ну, вообще, ты мне изменял?
Он: Когда?
Она: Ну, никогда, всегда?
Он: Честно?
Она: Честно.
Он: Всегда не изменял.
Она: А никогда?
Он: И никогда тоже не изменял, так же, как и всегда.
Она: Ни с кем?
Он: Ну а с кем я могу тебе изменить?
Она: Ну, допустим, с Танькой.
Он: Ты что, с ума сошла, она же меня близко к себе не подпустит.
Она: Ну с Нинкой.
Он: Типун тебе на язык! Ты ее лицо помнишь?
Она: Помню.
Он: Ну а чего тогда спрашиваешь? Ты мне хоть сколько доплати, а я изменять не стану.
Она: А сколько, сколько доплатить?
Он: Да хоть миллион.
Она: Ну вот, допустим, даю я тебе миллион, ты мне изменишь?
Он: Честно?
Она: Честно.
Он: Если честно, то нет.
Она: А почему?
Он: Потому что у тебя миллиона нет.
Она: Ну а если, допустим, даю тебе миллион, можешь ты предположить, что мне изменяешь?
Он: Могу.
Она: Как – можешь?
Он: Предположить могу, изменить ни за что.
Она: А за два миллиона?
Он: Да ведь ты не дашь.
Она: А если предположить, что даю я тебе два миллиона, что ты будешь делать?
Он: Один миллион положу в сберкассу.
Она: А на второй?
Он: А на второй куплю тебе семечек.
Она: Для чего?
Он: Чтобы у тебя рот был всегда занят.
Она: А изменить бы не мог?
Он: Ни за что.
Она: Значит, ты меня любишь?
Он: Люблю.
Она: Честно?
Он: Честно.
Она: А если очень честно?
Он: Тогда очень люблю.
Она: И никогда в жизни не врал?
Он: Врал.
Она: Честно?
Он: Если врал, то всегда только честно.
«Киртикуй, Кердыбаев!»
Давай, Кердыбаев, киртикуй меня, не бойся. Сейчас новое время, Кердыбаев. И в нашем драматическом театре имени оперы и балета сейчас полный свобода критики.
Давай, киртикуй, Кердыбаев, киртикуй, а мы тебе за это «спасибо» скажем. Давай, начинай. Так, молодец, Кердыбаев. Понял тебя. Ты спрашиваешь, почему моя жена, заслуженная артистка всех республик, играет все главные роли: Джульетты, Зухры, великий русский ученый Тимирязев? Это очень интересный факт, нам совсем неизвестный. Скажи, Кердыбаев, а чей жена должен играть все главные роли? Может быть, твой, Кердыбаев? Вот когда ты будешь главный, хотя бы режиссер, тогда твоя бездарная жена станет талантливый. Она будет все роли играть. А пока ты киртикуй, а мой жена будет дальше играть.