Моя - стр. 3
В голубоватом свечении ламп подвешенные тела кажутся синими. Первая мысль – фанирцы. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что это совсем другая, неизвестная мне раса. Все самки с неравномерно сине-черно-зелено-фиолетовыми пятнами на коже.
Дикий рев вырывается из моего горла. Защитный костюм прорывают появившиеся рога и когти. Хвост обвивает ногу, прижимая ядовитый наконечник к моему бедру.
Топот ног, краем глаза отмечаю черные защитные костюмы. Мои бойцы. Тут же передаю им снятых с крюков самок. Замираю возле последней. Моя сила рванула к ней вперед меня, забирая ее боль, окутывая теплом.
Дрожащими руками снимаю крохотную самку. Совсем холодная, в ней едва-едва теплится жизнь. Но даже в бессознательном состоянии ее тело напряжено, словно натянутая тетива.
- Риг! - реву, прижимая к груди хрупкое, израненное тело. - Помоги, - хриплю, падая на колени.
- Снор, - потрясенно шепчет советник, сразу же поняв, кем является для меня эта самка.
- Не дай ей умереть, - продолжаю хрипеть не своим голосом. - Только не сейчас.
Риг пытается забрать у меня самку, а я рычу, не в силах разжать руки. В итоге, что-то прошипев себе под нос, он кладет ей одну руку на голову, вторую на обнаженную грудь. Снова рычу, понимаю, что он врач и всего лишь пытается ей помочь, но ничего не могу с собой поделать.
- Моя! - рычу, прижимая ее ближе к себе.
- Заткнись, возьми себя в руки и перестань так ее сжимать! Самке и так досталось! На ней живого места нет, - в бешенстве рычит на меня Риг. - Руки разжал! Вытяни! Так и держи, - отдает мне команды уже более спокойным тоном, видя, что я начинаю приходить в норму.
Ладони Рига светятся мягким, желтоватым светом, тело самки резко обмякло, и я снова начинаю паниковать.
- Всего лишь убрал боль, - Риг напряжен, но, видя мое состояние, комментирует свои действия. За это я ему безмерно благодарен.
- Моя сила… - хочу объяснить ему, что моя сила ее приняла, обогрела и забрала боль, но он меня прерывает.
- Знаю, вижу. Слишком большие внутренние повреждения.
Холодею от его слов. Даже думать страшно о том, сколько боли было в этой самке, что даже моя сила не смогла полностью ее забрать.
- Держи ее, - вырывает меня из размышлений голос друга, и я едва успеваю подхватить вяло извивающееся тело самочки. Избавившись от боли, она неосознанно ищет для себя удобное положение и наконец замирает, крепко прижавшись к моей груди.
Боюсь пошевелиться. То, что делает самочка, очень приятно и необычно. Все меня боятся. Даже работницы домов удовольствий сжимаются в моем присутствии и пытаются свести контакт наших тел к минимуму.
А эта крохотная самка прижимается ко мне всем своим обнаженным и до сих пор израненным телом, словно ищет защиты, тепла, утешения… У меня?
Поднимаю ошарашенный взгляд на Рига. Друг понимающе улыбается. Для дальнейшего лечения ему нужен доступ к ее телу, но мне совсем не хочется отрывать самочку от своей груди.
- Она в норме, - поднимается Риг на ноги. - Внешние повреждения залечим в камере восстановления. Они не опасны.
Открываю рот, чтобы запротестовать. Моя самка должна быть полностью излечена и прямо сейчас!
- Она не единственная, кто нуждается в помощи, а врач у нас один, - не дожидаясь моей реакции на свои слова, он разворачивается и идет к другим израненным самкам, которых держат на руках мои воины.