Моя крайность - стр. 16
Не задерживаясь ни секунды выбегаю из квартиры, конечно если наш проходной двор, с периодическими сборищами местных выпивох можно назвать этим тёплым и уютным словом - дом. Давно нельзя, а я всё чаще прихожу сюда лишь с целью переночевать, потому что не имею возможность снять собственное жильё, а теперь и вовсе остаюсь без денежных средств.
Но дело даже и не в деньгах, а в осознании того, что уйду я – пропадёт и она. Опустит руки окончательно, перестань цепляться за призрачную цель вернуться в нормальную жизнь.
Слёзы давно щиплют глаза и возможно я бы дала им волю, если бы мне не встретилась парочка курильщиков двумя этажа ниже. Сегодня явно не мой день. Кажется, даже уши закладывает от шума собственного пульса. Ну или же у знакомых нет слов при виде моего расстроенного выражения лица.
Мы молчим, глядя друг на друга. Тяжело объяснить необъяснимое, а видеть жалость в Леськиных глазах, и болезненную солидарность с моим незавидным положением в Пашкиных – ещё тяжелее. А думать, что я погрязла в семейной драме с дурным запашком, из которой выход чуть ли не в петлю – невыносимо.
Нервно дёргаю рюкзаком, крепче стискивая пальцами лямки, до их натужного скрипа.
– Падай везунчик, – спрыгнув на ноги, Паша предлагает занять его место, ловко помогая мне снять рюкзак, чтобы тот не мешал сидеть на узеньком подоконнике.
Леська, как обычно курит, аккуратно стряхивая пепел в банку, тогда как Котов обильно посыпает им лестничную площадку. Я пристраиваюсь поодаль от подруги, привалившись спиной к откосу, ощущая даже через ткань топа облупившуюся краску на стене. Дистанция, конечно, меня мало спасёт от сигаретного дыма, так же как и от расспросов, которые уже вертятся на их языках.
– Смотрю набитый четырёхлистник не особо тебе помогает, – еле заметно кивает в сторону моей щиколотки, где красуется трехнедельной давности татуировка, к счастью уже полностью зажившая и не доставляющая дискомфорта, как это делают разговоры с явной подковыркой.
– Гош, тебе съехать с этого дурдома надо, – Леся приободряюще хлопает меня по колену, принимаясь выводить на нём острым ноготком причудливые узоры.
– Точно, переезжай ко мне, – активизируется Паша, сально улыбаясь. – Да и с переездом никаких проблем, хорошо всё-таки быть соседями.
– Котов, ты-то тут причём? – прыскает от смеха Леська, вместе с едким смешком выпуская клуб дыма мимо форточки. – Ты гол, как сокол. Тебя самого нафталиновые бабушки содержат. А нам нужен состоятельный папик.
Изогнув бровь: идеально выщипанную и подкрашенную, она немного манерным жестом поправляет волосы, придавая своему каре небрежно собранному в хвост ещё больший творческий беспорядок.
– В содержанки я не согласна, – словно обжигаюсь этой фразой, но сильней страдая от предложения податься в приживалки.
– С такими жизненными принципами и идеалами тебя туда и, не особо возьмут.
– Ну и замечательно, тебе больше папиков достанется. Будет на ком оттачивать своё мастерство, – обиженно парирую. Если она язвит, то и я в праве ответить в том же ключе.
– Через несколько лет твою целку даже на аукционе никто не захочет покупать, – она отвечает спокойно и холодно, что я прихожу к выводу – Лесю ничем не пронять, а вот нарваться на язвительный укол так это без проблем.