Моя. И точка. Добыча хищника - стр. 30
Волк заскрипел зубами. Вот что его страшно раздражало на Востоке: манера придавать мерзостям пристойный вид и оправдывать традициями все совершаемые гадости. На Западе все просто: пришёл к жрице любви, заплатил по четко установленному тарифу девушке, которая сама решила продать свое тело. И все довольны. А здесь все хитро выкроено и заковыристо устроено. Не тариф, а махр –деньги, которые правоверный мусульманин должен выделить жене на заключение брака. Не перепихон, а временный брак. Не экскортница, а неприкасаемая. Это было отвратительнее всего. У этих девочек силой отбирали свободу. И при этом метили, как скот: у каждой под волосами была татуировка с надписью "неприкасаемая". Для того, чтобы впоследствии, когда девушка завершит карьеру "временной жены", ни один порядочный мужчина на ней по ошибке не женился бы. И если в свободных странах ночная бабочка может просто уехать в другой город, где ее никто не знает. Сменить профессию, выйти замуж, родить детей, то неприкасаемых заранее списывали в утиль на всю жизнь.
Хотя до завершения карьеры бедуинские девочки, как правило, не доживали. Начинали они с богатых "временных мужей". После того, как те выжимали из них все соки, их отдавали в гостиницы попроще. После этого перевозили в страны победнее: Иорданию, Йемен. По дороге их насиловали, убивали или они погибали, пытаясь сбежать.
Насер встал и улыбнулся новоиспечённой жене, кивком показывая на лестницу, ведущую на второй этаж. Асма втянула голову в плечи и торопливо засеменила к лестнице. Волк, скрепя сердце, пошел за ними.
Впереди торопливо поднималась по ступеням женщина, что привела девушку вниз.
Она дошла до конца коридора, остановилась возле номера и отперла дверь. Насер сделал шаг внутрь, но Волк схватил его за плечо, останавливая.
–Нет, генерал! –он покачал головой.
–Извини, забыл, – прошептал Насер, не глядя на Волка.
Его глаза жадно ощупывали фигуру девушки. Волк шагнул внутрь номера, на ходу вытаскивая пистолет из-под короткой, черной, кожаной куртки. Осмотрев номер, он спрятал пистолет и коротко сказал:
–Можно.
Ястреб подтолкнул девушку внутрь, зашел и запер дверь. Волк подошел к окну и повернулся спиной к генералу. Он так сжал зубы, что челюсть свело судорогой. Волк ненавидел эту часть своей работы. Но оставить генерала одного, в незнакомом месте, да еще и наедине с девушкой он не мог. Слишком велик был риск. Иногда ему казалось, что генералу как раз таки нравилось, что Волк стал невольным свидетелем его утех.
Он слышал шорох упавшей на пол одежды. Он чуял густой запах бурого, алого, вязкого, как томатная паста, страха девушки. И пряный аромат возбуждения Насера: жгучий красный перец, куркума и острые нотки гвоздики, которую Волк ненавидел всей душой.
–Ты сладкая, знаешь? –горячий шепот Ястреба, смешанный с тяжёлым запахом специй, зазмеился по комнате, сверля уши Волка.
–Как скажете, добрый господин, –едва слышно ответила Асма.
А потом раздался стук. Глухой, деревянный, громкий. Волк подскочил от неожиданности и повернулся, на ходу снимая пистолет с предохранителя. Но оружие не понадобилось. Это не было вторжением извне, как он сначала подумал. Никто не ломился в дверь. Это Насер вторгся в девушку. Он схватился двумя руками за шишечки на деревянной спинке кровати, загнал Асму в угол и зарычал. Она вскрикнула. Волк закрыл глаза и отвернулся. Но этот стук бил по нервам, костям, сухожилиям. Сверлом вгрызался в мозг. Насер вбивал девушку в кровать, рыча и шепча горячечный бред, который обычно льется изо рта возбуждённого мужчины.