Моя дорогая Оли… - стр. 26
И вот спустя много лет до Оливии дошел смысл ее слов. Ей потребовалось двадцать четыре года, чтобы их понять…
Она вновь посмотрела за окно и улыбнулась. Рассвет и не думал заниматься, лишь слегка окрашивая черное небо в лазурные цвета. Конард бы с легкостью изобразил мазками всю красоту и многогранность природы, всю полноту небес. А у нее с детства не ладилось с рисунками. Она портила много листов, чтобы выполнить задания в школе. Кто знает, если бы она не бросила это, на первый взгляд, гиблое занятие, может, сейчас она бы смогла изобразить красоту мира за окном и дать этой картине название: «Прощай».
Туман обнял их самолет. Стоило ему набрать высоту, как Оливия уткнулась в книгу…
За окном стояла замечательная погода, солнце спряталось за облаками, легкий ветерок обдувал раскидистый клен около дома, покачивая привязанные к нему качели. Но Оливия не отвлекалась ни на секунду: игнорировала и детей, играющих на подъездной дорожке, и няню, и собственную усталость от рисования. Она сидела на розовом стуле и усердно выводила человечков. Итоги трудов скорее походили на разноцветные макароны, чем на ее одноклассников. Она изрисовала уже сотню листов, без устали корпя над заданием ее любимой учительницы, мадам Моррис. Ей хотелось удивить и поразить не только ее, но и ребят. Она старалась дружить со всеми и не обращать внимания на глупые прозвища одноклассников, как учила мама.
В конце концов она откинулась на спинку стула и устало выдохнула, стерев пот со лба. На ее плечо легла рука и несильно сжала. Оливия дернула головой и посмотрела вверх.
– Мне кажется, вариант триста шестидесятый – лучший, Оли… – женщина, чьей копией была Оливия, смотрела на девочку и широко улыбалась. – Я люблю Регину, но больше она с тобой сидеть не будет.
– Мама, да все хорошо у нас с мадам Региной! Она устала бегать за мной днем, вот и свалилась без сил! – Оливия улыбнулась и взглянула под другим углом на свое творение. Ей казалось, что работа до сих пор ужасна, но, раз маме нравится, значит, все не так уж и плохо. – Ты сегодня рано! Мы пойдем гулять?! А есть? Я ужасно хочу есть! Творчество – такой затратный процесс! – Оливия откинула косу за плечо и вздернула нос, хватая рисунок. – Повешу на холодильник, чтобы папа заметил.
– Пару женщин перенесли записи, и меня отпустили пораньше, – мама Оливии стерла пот с лица. – На улице прохладно, но в комнате у тебя душно. Открой окно, иначе к вечеру станет совсем нечем дышать. В нашей мастерской так и не починили кондиционер, поэтому мы с девочками в каком-то аду. Ощущаю себя свиньей на вертеле, пока кручусь над клиентом. Еще и вентиляция еле работает.
– Мама, пойдем есть, мне кажется, я сейчас съем свои рисунки с яблоками.
Мирабель посмотрела на кружочки, закрашенные разными цветами. Хорошо – пусть будут яблоки…
– Будем будить мадам Регину? Или пусть храпит дальше? – уточнила Оливия.
– Нельзя так говорить о гостях, – шикнула на нее мама и посмотрела на няню, которая скрючилась на детской кровати и мирно посапывала.
Оливия могла загнать и быка на родео, поэтому Регине можно было только посочувствовать. Редко случалось так, чтобы они с мужем пропадали на работе во время выходных.
– Думаю, мы дадим мадам Регине отдохнуть столько, сколько ей потребуется. Видит бог, я не плачу ей достаточно, чтобы она стойко выносила твой характер.