Моя (чужая) жена - стр. 17
— Подарки? Щас будут. — Я подталкиваю мужа в спину: — Заходи.
Маша пятится, чтобы впустить нас, и я закрываю дверь.
Комната небольшая, тут всего и есть, что метровая прихожая с вешалкой на стене, дверь в туалет с душем, огромная кровать, пара тумбочек, шкаф и плазма на стене.
Вот к ней-то я и иду.
— Катя, что происходит? — гремит муж. — Зачем тут Маша?
— Потерпи чуть-чуть, — бросаю я через плечо, беру пульт и включаю плазму. Выбираю воспроизведение с флешки и нажимаю play. — Тут крайне интересное кино, я хочу, чтобы вы посмотрели.
Отхожу назад, загораживая собой выход из комнаты.
Взгляды сестры и мужа прикованы к экрану, а мой — к ним. Мне не нужно смотреть на телевизор, я и без того знаю, что сейчас творится на записи. И забыть уже не смогу, как бы мне этого ни хотелось.
Даже не думала, что получу такое больное удовлетворение от того, как сначала вытягивается лицо Маши, а потом и мужа. Он, бедняга, аж краснеет. Зато сестра знатно бледнеет. Наверняка ведь между собой обсуждали, какая я у них лохушка, ни о чем не догадываюсь, и какие они продуманные.
— Ну как, нрави…
Я не успеваю договорить, как Игорь выхватывает пульт у меня из рук, выключает видео, подлетает к флешке и выдергивает ее из разъема.
А затем… бросает ее на пол и от души топчется. Несколько секунд, и на полу лишь обломки с торчащей платой памяти.
— О, не переживай, любимый, — хмыкаю я, — это всего лишь копия.
— Катя, — смотрит на меня муж, — это не…
— Что «не»? — зверею на глазах я.
Ярость выжигает меня изнутри, только теперь я наконец-то могу себе позволить выплеснуть все эмоции наружу.
— Ну, что «не»? Мне показалось? Это не то, что я подумала? Шел-шел, упал, очнулся в Машке? И так хрен его знает сколько раз? Так, что ли?
Смотрю на сестру, яростно выплевываю:
— Хороша сестричка! Я всем с тобой делилась, сидела с тобой, считай, растила…
— Ты? Меня? — У Маши вместо лица мерзкая гримаса злости. — Меня мама растила!
Ох, как быстро забывается все хорошее… Как я за ней присматривала, пока мама и папа работали, а брат тусил с друзьями, как вытирала ее слезы от разбитых коленок, хотя и сама тогда была еще ребенком. Как утешала во время первой безответной любви, помогала с уроками, защищала от брата, когда они ссорились. Вот вам и благодарность.
Маша будто спохватывается, опускает взгляд, бурчит себе под нос:
— Ой, подумаешь, пару раз посидела.
А потом с вызовом вздергивает подбородок и смотрит на меня с такой ненавистью во взгляде, что я даже теряюсь. Откуда в ней столько желчи? Что я такого ей сделала?
— Ты сама виновата! — ядовито цедит она. — Ты Игоря не заслуживаешь! А я…
— Заткнись! — ревет муж, поворачиваясь к Маше.
Та настолько не ожидает гневной отповеди, что бухается на диван, оторопело на него смотрит, молча хлопая ресницами.
Игорь снова пытается заговорить со мной:
— Кать, дай мне все объяснить!
— Тут нечего объяснять, — поднимаю ладонь я и качаю головой. — Мне все понятно и так. На этом, в принципе, можно окончить разговор. Оставить вас одних или позвать третью? Или третьего? Ты же хотел разнообразия.
— Кать, Маша — это… это… Неважно, в общем, — делает шаг ко мне Игорь, а я... давлюсь истерическим смехом.
— Неважно? Охренеть.
— Я тебя люблю, тебя! — взывает ко мне муж.
— Любишь? Любишь?! И у тебя хватает совести такое сейчас говорить? Как. Ты. Мог?! Скотина ты, Савицкий, и я тебя ненавижу! Любит он! Я видела, как вы с ней, — киваю на сестру, — ржали в машине над моей эсэмэской с признанием в любви! Своими глазами видела! Сволочи! Обоих ненавижу!