Моя чужая семья - стр. 11
Он целует свою жену, и делает это так как привык.
Моя суть это отторгает, но я терплю!
Зажмуриваюсь сильно-сильно и терплю!
Чувствую зубы на своей губе и… сладость с металлическим привкусом. Кровь! Твою мать, самая настоящая, солоноватая, горячая кровь!
Это не-вы-но-си-мо!
Я не могу! Не могу так! Потому что никогда ничего подобного со мной не происходило.
Мой секс был разным: нелепым, нежным… забавным, искренним. С простым деревенским парнем. И это было лишь… раз пять-шесть, не больше. Потом он в армию – я ждать. Дождалась, только он стал совсем другим. И секс естественно стал другим: пьяным и быстрым.
А затем я посмела залететь!
С тех пор… чёрт!
Если сейчас дойдёт до дела я облажаюсь. Я даже не помню как это.
Я понятия не имею, что делать и чего ждать. И сердце от страха готово порвать жилы.
Лучшая тактика – позволить партнёру делать, что считает нужным, но сестра у меня другого склада нежели я. Она активней…
Ау-у-у!
Мысль испаряется.
Пальцы Алексея жестоко впиваются в кожу, будто он хочет её с меня полностью содрать, а потом он хватает меня за ягодицы и рывком тянет вверх.
Глава 4
Лида
(настоящее время)
Алексей держит меня обеими ладонями за бёдра. Без нежности протискивается между моих ног, побуждая ими обхватить его талию в принудительно-господском порядке – так что не подчиниться невозможно. И я подчиняюсь, потому что его сила непреодолима.
Не прерывая насильственных поцелуев и очень просто, словно ничего не вешу, Орлов шагает в душевую. Не отвлекаясь на мелочи, коротким махом врубает воду.
– Не понимаю, что, но с тобой что-то не так. Ты сегодня прямо-таки сама не своя, – ворчит мне в губы, больно сминая ягодицы.
Вода бьёт по макушке, стекает по волосам и лицу, я запрокидываю голову, когда Алексей кусает нежную кожу на шее, и тут же вода попадает в рот, едва не душит.
Сплёвываю, и это ни черта не романтично! Не эротично! И не кайфово!
Я категорически ненавижу то, что со мной происходит!
Искренне не понимаю, во что… в кого влюблена сестра?
Неужели Алексей такой всегда и ей это… нравится?
Невозможно!
Слава богу меня ставят на пол. Но чёрт возьми разворачивают. И к своему ужасу понимаю, что прижата к стене лицом и грудью.
Алексей не церемонится, он даже на меня не смотрит – просто прокручивает к себе задом и шлепком ударяет по ягодице, как какую-нибудь шлюху.
– Так лучше? Тебе же нравится, когда без заморочек, – тихо шипит в самое ухо, кусает мочку. Не ради игры, а словно из мести, будто наказывая!
Упускаю момент, когда он освободился от штанов, но чувствую прикосновение горячего, твёрдого члена к заднице.
Мне страшно, чертовски страшно!
Я заранее готовлюсь к боли! К ужасу! В нашем случае к насилию, ибо всё во мне отторгает такой акт. К ненависти! И теперь уже навсегда.
Пальцы Орлова грубо давят, мнут, проникают в меня, будто подобная грубость и животная страсть могут доставить удовольствие.
Не могут!
Не мне!
Его пальцы хозяйничают во мне, задавая какой-то мерзкий, неправильный темп. А я понимаю, что уже не могу это остановить, но всё равно дёргаюсь. С жалобным всхлипом отстраняюсь, пытаясь забраться куда-то выше по стенке, лишь бы подальше от грубых пальцев, причиняющих боль.
Но Орлов, словно не замечая моих мук и страданий, тянет обратно, всё яростней орудуя пальцами, и я, закусывая губу, подчиняюсь.