Моя чужая - стр. 13

- Я не буду этого делать, - процедила я, смотря на него, - а если ты меня хоть пальцем тронешь, то срок тебе будет обеспечен! - проговорила я отчетливо и громко.

Мужчина лишь приподнял бровь и холодно улыбнулся. Остальные в машине притихли, а водитель даже присвистнул.

Я не успела и моргнуть, как в его кулаке оказались мои волосы, а боль пронзила кожу головы, заставив меня вскрикнуть и автоматически ударить мужчину.

- Эй, Захар! – возмущенно послушалось по всему салону, - у нее шок, хорош!

Я почувствовала чужое тяжелое дыхание на своем лице и замерла. Его глаза были настолько близко, что перед глазами у меня все слилось воедино, и я слышала только его пронизывающий голос.

- Если ты не будешь этого делать, - процедил он, - это сделаю я. Клянусь тебе. И не оставлю даже белья! – закончив говорить, он резко убрал руку, этим движением растрепав мои волосы по лицу - так что я, пожалуй, спрошу: что ты выбираешь?

Я затаила дыхание и откинула его руку со своего плеча, раздумывая над своими дальнейшими словами и действиями. За окном царила все та же ночь, мимо проносились деревья с большой скоростью и меня везли в неизвестном направлении четверо незнакомцев.

Я медленно оторвала взгляд от окна и повернулась в сторону незнакомца, в объятиях которого я согревалась все это время. Тут же я нарвалась на изучающий взгляд всех находившихся в машине и застыла ненадолго. Говорить ничего не хотелось... Я чувствовала себя ягненком перед хищными зверями... Только вот в моем случае все было намного хуже: в машине четверо огромных мужиков, у одного из которых я в руках, у другого есть пушка, и все они в хлам пьяные. Или почти в хлам и почти все.

И он еще спрашивает, что я выбираю? А что тут выбирать?! В его словах не было ни капли сомнения. Такие люди не шутят, к сожалению.

- Я сама, - прошептала я, и поледеневшими дрожащими пальцами я принялась за пуговицу.

Я вся превратилась в ощущения: мои глаза наблюдали исподтишка за каждым движением рядом, а тело было напряжено до невозможности. Я готова была сорваться и выпрыгнуть из машины на ходу... если того бы потребовала ситуация и если бы это представлялось возможным. Но все было так, как сказал Захар: водитель не отвлекался от дороги, а все остальные молча отвернулись, занятые своим делом.

Через минуту я уже была в белье и, схватив с колен Захара предложенный и, как оказалось, огромный плед, укуталась в него вся по горло, а вещи выбросила в предложенный пакет.

Тело било дрожь. Во-первых, от страха, а во-вторых, от холода. И хотя в салоне было даже жарко, я чувствовала собственную дрожь, которая стихла с теплом пледом, но не ушла полностью. Захар повернулся. Я видела, что ему жарко, но окно он закрыл еще тогда, когда увидел мое болезненно-паршивое состояние.

Я угрюмо молчала, наблюдая за ним исподтишка. Его длинные пальцы медленно прикоснулись к горлу, а затем он расстегнул несколько пуговиц и раскрыл ворот своей рубашки.

- А теперь, - начал говорить мужчина, переводя на меня взгляд и ловя меня за скрытым наблюдением, - я уже смотреть не могу на твое чумазое лицо без улыбки.

Захар вновь взял упаковку салфеток в свои руки, вытянул сразу несколько и приблизил свою руку к моему лицу.

- Сейчас мы узнаем лицо партизана – со смешком добавил он, и его большая ладонь начала очищать мое лицо от грязи и следов макияжа.