Моя чудачка - стр. 5
Кравцов прошагал дальше и распахнул передо мной дверь в оркестровую. Там стоял такой гам, что я невольно поморщилась. Трубы, тромбоны, саксофоны… И все это гудело, скрежетало и мучило мои нежные уши.
А еще плотный запах мужского пота и верхней одежды. Хотелось бежать, но музыка… звала.
Николай ткнул пальцем на свободный стул, предлагая мне сесть. Я? Могу послушать оркестр? Побыть в самом его сердце? А-а… Мечта всей жизни! Я неловко завалилась на сидение и прижала к себе рюкзак. Заулыбалась во весь рот и чуть не оглохла, когда над ухом замычал альт-саксофон.
Глава 3
=Настя=
Год, нет, почти полтора, если учитывать еще и вступительные экзамены, я тайком подслушивала репетиции оркестра под дверью. Прижималась к ней и впитывала в себя отдаленно-глухие звуки. Ох уж эта изоляция. Переливы живых инструментов не заменит ничто на свете: ни синтезаторы, ни компьютерные программы. Даже фальшь или нескладуха в ритме слушались по-особенному. Они казались чем-то необыкновенным и уникальным, а когда музыканты играли что-то из Армстронга или «Листья» Космы, я просто таяла и ловила экстаз. Да, это музыка! Хотя я больше люблю рок, но наш эстрадный оркестр вполне устраивал мои вкусы.
Николай Петрович ушел, я даже не заметила когда, а молодой и подтянутый дирижер среднего роста взглянул в мою сторону и, приветствуя, мягко кивнул.
Щеки вспыхнули, спина, как по команде, выровнялась, и я постаралась не упустить ни единого поворота дирижерской палочки, ни одной цифры3, ни одного аккорда или коды4. Вот так подарок от любимого преподавателя! Неожиданно. Потрясающе!
Когда заиграли мою любимую песню, нежную «Осенние листья», я прикрыла глаза и замечталась. Подпевала саксофону и испытывала распирающее счастье в груди:
«The falling leaves
Drift by the window
The autumn leaves
All red and gold…»5
На запеве второго куплета кто-то мягко коснулся плеча. Я замолчала, распахнула веки и уставилась в строгий серебристый пиджак дирижера.
– Твой выход, – он кивнул на микрофон, что одиноко возвышался в углу между громадными колонками.
Я обернулась, чтобы убедиться, что мужчина ко мне обращается, но уперлась взглядом в застекленную студию.
– Тебе, тебе говорю, – он перекрыл мягким тенором рокот музыки, пальцами показал оркестру знак «меньше», и все в одно мгновение заиграли тише. – «Листья» знаешь?
– Конечно, – выдохнула я и потерла о вельвет рюкзака вспотевшие пальцы. А если я не справлюсь? А если облажаюсь? Это не в группе отрываться и петь, как захочу – здесь нужно показать себя во всей красе и не рухнуть с разбега лицом в грязь. А я даже не распелась, вот Богиня Музыка посмеется надо мной!
– Ты справишься. – Дирижер моргнул голубыми глазищами, сжал коротко пальцы на моем плече и быстро вернулся на свое место.
Я отметила блеск его пшеничных волос, собранных в хвост на затылке, и крупные губы. Краса-а-авчик. Теперь, главное, не влюбиться невпопад, а то я такое умею и практикую.
Рука с палочкой потянулась вверх, и дирижер, как волшебник, нарисовал в воздухе завитушку. Оркестр замолчал.
– Алексей Васильевич! – выкрикнул кудрявый парень, выглянув из-за альта6. – На тридцать четвертой цифре можно проработать момент?
– Вот сейчас и проработаешь, – спокойно ответил главный и приготовил руки. – Сначала! – Он бросил в меня строгий взгляд, растаял в мягкой улыбке и кивнул.