Моя Америка - стр. 6

Первые пару недель мне приходилось есть ланч одной, – на ступеньках школы, бордюрах, а пару раз и в туалетной комнате. Все столы в кафетерии были разделены по умолчанию: за одними сидели девочки из группы поддержки и болельщики футбольной команды, за другими ребята-спортсмены, за третьими – те, кто собирался поступать в медицинский колледж, готы, актеры и так далее. Свободных мест практически не было, да никто и не звал меня присесть за свой столик. Однажды, стоя с подносом еды в руках, я услышала, как меня окликнули сзади. Я обернулась и увидела группу темнокожих ребят, развалившихся за крайним столиком. Они пытались пародировать мой акцент и вовсю веселились. Мальчишки жадно поглощали свою картошку фри и пели обо мне глупые песенки и самодельные стишки.

Мне стало до тошноты обидно. Давясь слезами, я бросила поднос с едой в мусор и убежала в женский туалет. В дверях я столкнулась с женщиной лет пятидесяти – невысокой, в клетчатом пиджаке и круглых толстых очках. Это была миссис Блэк – преподаватель класса для детей с физическими и психологическими отклонениями. Она крепко обняла меня и быстро повела к себе в кабинет. Миссис Блэк налила мне холодного чая (традиционное угощение в Южной Каролине) и терпеливо слушала мой рев и возгласы на тему – «я хочу домой к маме» и «мне тут плохо», держа меня за руки. Когда я немного успокоилась, она произнесла спасительную фразу, которая до сих пор звучит в моей голове: «Ты говоришь с акцентом, но это твой второй язык. А те, кто смеются над тобой, не знают своего родного».

Вскоре я прониклась симпатией к миссис Блэк и попросилась быть волонтером у нее в классе. Оказалось, что дети, страдающие аутизмом и синдромом Дауна, обладают прекрасным и глубоким внутренним миром. Они не умеют издеваться и насмехаться над другими, они не знают иронии и сарказма. К нашему стыду, они намного добрее и отзывчивее обычных здоровых детей. Я проводила в классе миссис Блэк обеденные перерывы и свободные уроки – мне было легко общаться с ее воспитанниками, а им со мной. Мы обучали друг друга тонкостям языка – я учила их русскому, а они меня английскому сленгу южан.

Меня радовало, что в Америке очень уважительно относятся к больным и людям с особыми потребностями. Над ними не подтрунивают сокурсники, их не толкают плечами в проходе. Вся инфраструктура направлена на максимальную помощь тем, кто в чем-то ограничен. Общественный транспорт имеет автоматический въезд для инвалидной коляски, некоторые автобусы даже опускаются на воздушных подушках до уровня бордюра. Во всех кафе, медицинских офисах, библиотеках и общественных местах должен быть соблюден стандарт «Wheelchair accessible» – возможность проезда инвалидной коляски. Столы и умывальники также расположены на комфортной для колясочников высоте. Государство спонсирует обучение, которое позволяет детям с отклонениями в развитии жить полноценной жизнью. Они могут учиться в обычных школах, ходить на выпускные балы и школьные парады, и даже принимать участие в спортивных состязаниях. Например, в баскетбольных матчах для игроков на инвалидных колясках.

Самое главное и важное – этих детей никто не стесняется и не прячет от чужих глаз. Американцы проводят благотворительные акции в общественных библиотеках и на Рождественских ярмарках. Мамы гордо гуляют со своими малышами в парках, не боясь неприязни и осуждения. Желто-красные наклейки на машине «у меня в семье аутист» – обычное дело. По стечению обстоятельств я недолго была волонтером, но и сегодня, спустя многие годы, помню искренние и добрые глаза воспитанников миссис Блэк.