Мой выбор - стр. 41
– Что это за хрень?! – прохрипела откашлявшись.
– Хрень? – удивился Рунт и ухмыльнулся как-то по-особенному. Да чего там особенного. Откровенно похабно, вот как. – Да так, одно волшебное средство для очень пугливых баб.
– Пугливых баб? – возмутилась я. – Да оно… Они там… Шевелилось все… И сожрали бы нас… Предупредить же хоть как-то можно было?!
– Шевелилось? – брюнет даже притормозил со своим раздеванием, воззрившись на меня изумленно, да и Рэй за моей спиной перестал снимать одежду. – Что?
Ладно, похоже, я сама себя сдала с потрохами.
– Все, – буркнула я и рывком сняла платье. Как там Март говорил? Сиськи – самое безотказное отвлекающее средство?
Оставшись в мужской рубашке и штанах, я выдохнула и хапнула из фляжки еще разок.
– Эй, прекрати! – выхватил у меня ее Рунт. – А то и не помоешься сама.
– Что, совсем с копыт сшибает? – поинтересовалась я, чувствуя, как новая волна жидкого пламени хлынула вниз, в желудок. Вот только в этот раз она там не задержалась. Будто пропалив сквозную дыру, пламя стекло в низ живота да там и припарковалось, одновременно и разлившись повсюду. Щеки запылали, грудь заныла, бедра напряглись, так остро захотелось их сжать. Вот это средство – мама не горюй! Случалось мне возбуждаться, тяпнув для храбрости, но чтобы вот так…
– Ух! – выдохнула судорожно и, сдернув еще и рубашку, схватила уделанное платье и рванула к реке.
– Куда?! – рявкнул Рунт, а Рэй настиг одним прыжком и остановил, обхватывая за талию. Мигом стало жарче и стыднее раз в сто. Потому что на мне сверху осталась только повязка на груди, а на здоровяке не было ничего. И чтобы понять это, мне и оборачиваться не нужно было. – Вот же дурная баба! Куда к воде без хаводов?
Без чего?
Он порылся в сумке и вытащил небольшой мешочек, руку в него сунул и сыпанул нечто мелкое, вроде зерна, в воду. Вот только в полете я успела уловить, что каждое зернышко излучало. Магию, очевидно, о чем сочла за благо промолчать. Только сыпучая субстанция упала в воду, и та будто вскипела. Над поверхностью показывались гребни, плавники и фрагменты толстых змееподобных тел. Но спустя полминуты все стихло.
– Ну и чего стоишь теперь? – фыркнул на примерзшую к месту меня брюнет. – Шевелись, они скоро вернутся.
– Эм-м-м… А иди-ка ты первым, – вырвалось у меня, и Рунт уже откровенно заржал.
– Если первыми сожрут нас, то и тебе тут долго не протянуть. Или станешь под пологом сидеть, пока от голода не помрешь?
Под пологом? Я оглянулась и действительно заметила, что большая часть берега и край водной глади был накрыт сверху чем-то, что бледно посверкивало и как-бы немного размывало перспективу за пределами защищенного пространства. Здорово.
– Нет, у меня несколько иные планы, – огрызнулась я. – Однако если сожрут меня, им не воплотиться в жизнь, а будет отчаянно жаль. Так что мужчины все же впере…
Язык прикусился сам собой, когда Рунт просто сдернул вниз свои штаны, вместе с тем, что под ними носил. Если носил. И его, судя по всему, весьма жизнерадостный и очень внушительный… э-э-э… репродуктивный орган упруго закачался, когда он стряхивал одежду с сапогами совсем, прежде чем он, сверкнув потрясающе твердой задницей, рыбкой прыгнул в воду. Ну что сказать… еще плюс сто градусов внутри.
– Сейчас бояться нечего. У нас час где-то, – сказал мне на ухо Рэй, и я вздрогнула, осознав, что пялюсь на одного голого мужика тогда, когда второй такой же стоит у меня за спиной. А нет, уже не стоит. Он. А у него да. И ого как! То есть… ого себе какое там… Ну он и сам-то не хоббит. Еще одна демонстрация скульптурной задницы, широченных плеч и мощной спинищи перед погружением в водную пучину, и вот уже плюс двести градусов. Ух ты, это когда я успела стать такой бесстрашной и бесстыдной шлюшкой-то? Реально, где мои страх и стыд? Временно недоступны? Алло, Соня, ты все та же Соня, что рванула из дворца в неизвестность от перспективы быть имеемой двумя Светилами? Тут как бы все идет к тому, что тебя поимеют и опять же вдвоем. Ну и где мое «ой, боюсь»? А гневное «я не такая, я жду трамвая»? Или хотя бы слабенькое «мамочки, стыд-то какой»?