Мой враг — эльф - стр. 23

— А мне не очень хочется тебя туда вести, — парировал остроухий. — Но у меня нет выбора. Нам нужно разорвать связь.

— А если не получится? Проклятие гор очень коварно.

Я решила не пересказывать Силвену слова стофки. Мне был не до конца понятен их смысл, а эльф и вовсе мог не воспринять их всерьез.

— Если не получится, удлиним тебе уши и будешь ходить со мной повсюду.

— Не смешно.

— Есть альтернативный вариант: жить среди людей. Они уважительно относятся к нашей расе, а тебя будут принимать за свою, — пожал плечами эльф.

Я и есть «своя».

— Все хорошо, только вот не хочу ходить всю жизнь за тобой, как привязанная. Я желаю свободы!

— В этом ваша беда, — остановившись, сказал Силвен. — Зачем вам эта свобода? Почему вы так боитесь любить?

Уже второй раз за день слышу рассуждения о нашем быте. Мужчинам никогда не понять дрэо.

— Мы любим! Нет расы, которая способна любить так, как мы. Дрэо ценят все, что дает им лес и земля. Если обидеть дитя дрэо, она готова убить…

— Я говорю не о такой любви.

Он сделал шаг в мою сторону и протянул руку к лицу. Я дернулась и отодвинулась. Эльф усмехнулся и опустил руку.

— Вы дикий народ, который не доверяет никому, — продолжил он. — Вы боитесь создавать семьи и пытаетесь заменить своим детям и отцов, и матерей. Вы называете семьей то, что ею не является.

— А кто сказал, что семья — это обязательно отец, мать и дети?

— Наверное, тот, кто придумал, что в зачатии принимают участие мужчина и женщина, — хмыкнул ушастый. — Вы боитесь быть слабыми.

— Потому что мы такими не являемся!

— Потому что проявление слабости — это в первую очередь чувство. Именно оно делает человека уязвимым, — продолжил Силвен. — Вашу прародительницу, видимо, сильно обидел какой-то мужчина, что она заставила весь свой род бороться с ними.

— Обида здесь ни при чем. Все вы подлые лжецы. А в особенности эльфы, умеющие обольщать и гипнотизировать.

— Наша раса умеет любить, именно поэтому мы наделены такими способностями. Мы можем дарить прекрасные чувства, которых дрэо, например, лишены.

— Мы не лишены любви! — возразила я.

Эльф сдел шаг в мою сторону и, обхватив меня за талию, притянул к себе. Вторую руку он положил на затылок и впился губами в мои. Этот поцелуй был наполнен гневом, негодованием и страстью. От его прикосновений в животе стало жарко, ноги предательски подкосились, тело не желало слушаться. Я понимала, что нужно его оттолкнуть, но не хотела этого делать.

Мать моя дрэо! До чего же приятно!

— Я говорю об этих чувствах, — отстранившись, хрипло произнес Силвен.

Он убрал руки и, развернувшись, пошел дальше.

Какое-то время я просто смотрела ему в спину и пыталась прийти в себя от нахлынувших ощущений. Можно, конечно, заявить, что эльф применил ко мне магию, вот только она на меня не действовала. Это его прикосновения выводили из равновесия мое тело. Я не знала, почему так реагирую на них. Но точно было одно: поцелуи ушастого мне очень нравились.

— Ты идешь? — не поворачиваясь ко мне, спросил остроухий.

Я глубоко вздохнула и последовала за ним. Силвен остановился, лишь когда мы вышли за земли стофки. Здесь начинались вольные леса. Территория, которая никому не принадлежала, но дрэо и эльфы считали ее своей.

— Вот теперь можно и перекусить, — остановился Силвен.

Выглядел он вполне здоровым. О страшном переломе напоминала лишь небольшая хромота.