Мой враг. Без права на прощение - стр. 27

Я отвечаю улыбкой в ответ, стараясь не выдавать своего шока. Ужин на природе из рыбы, которую мы поймали, не вызвал удивления — каждый рыбак и охотник умеет готовить. Совсем другое дело — ужин, приготовленный дома.

— Некоторые мужчины умеют готовить, — усмехается он, видя мое замешательство. — И, кстати говоря, лучшие шеф-повары — чаще всего мужчины.

— Не стану спорить, — робко отвечаю, думая о том, что Миллер прав. Во всех хороших ресторанах, которых мне приходилось бывать, шеф-поварами оказывались мужчины.

— Хочешь еще чего-нибудь? — интересуется он.

— Нет, благодарю, — быстро отвечаю. — Все было очень вкусно, но в меня больше не поместится.

— Я понял, — кивает Миллер, а я машинально поднимаюсь с места, чтобы убрать тарелки в посудомоечную машину, но Андрей останавливает меня. — Я сам. Ты — моя гостья.

— Отлично. Мне как раз не нравится загружать грязную посуду в посудомойку, — смеюсь я.

Пока Андрей убирает со стола, я любуюсь потрясающим видом, который открывается из его окон.

— Как насчет фильма?

— Давай, — неуверенно бросаю я. — Я не против.

Мужчина перечисляет варианты кинокартин, и я останавливаюсь на том, который еще не успела посмотреть. Устроившись на удобном диване, на сидение которого проваливаюсь словно в пух, я смотрю на экран в ожидании начала.

На протяжении двух часов, которые пролетают незаметно, мы активно обсуждаем главных героев, отрицательных персонажей и даже место проведения съемок. Если во время ужина чувствовалась некая скованность, то сейчас она испарилась, уступив место легкости. Такое общение очень располагает собеседников друг к другу.

Фильм подходит к концу, и на экране появляются заключительные титры, звучит мелодичная песня. Миллер поднимется с дивана и встает прямо передо мной.

— Даша, потанцуем? — поступает неожиданное предложение. — Отличный трек.

— Я… — теряюсь, — хорошо.

Андрей протягивают руку и помогает мне подняться с мягкой софы. Его ладонь огибает мою талию, и мужчина робко притягивает меня к своему стальному телу. Он будто боится сделать что-то не так, спугнуть меня. Или же это всего лишь игра моего воображения.

Эта неожиданная близость сбивает с толку. В объятиях Миллера я ощущаю не раздражение и злость, хотя должна была бы, а необъяснимое притяжение — будто мне хочется узнать этого мужчину поближе. Меня удивляет то, что он не совершает никаких попыток пойти дальше простого общения. Нет ни единого намека на пошлость — только уважение и нежность.

Мы медленно покачиваемся в такт музыке. Несмотря на мою танцевальную карьеру и долгие годы тренировок за плечами, в это мгновение веду не я. Миллер берет инициативу на себя и, надо сказать, прекрасно справляется со своей задачей.

— Ты напряжена, Даша, — его рука медленно скользит по моей спине, вызывая мелкую дрожь. — Я тебя пугаю?

— Нет.

— Это всего лишь танец. Попробуй расслабиться. Как тогда, на моем дне рождения. Между нами не будет того, к чему бы ты не была готова, — его серьезный взгляд смещается на мои губы.

— Разумеется. Ты слишком самоуверен, — говорю, не узнавая звука собственного голоса.

— Ты мне нравишься, — глядя мне в глаза, произносит мужчина. — Нет ничего удивительного ухаживать за женщиной, которая нравится. И рано или поздно ожидать взаимности.

— Ты уже говорил об этом, — его дыхание оказывается в паре сантиметрах от моих губ. — О том, что я тебе нравлюсь… Но это… Странно… Ты меня совсем не знаешь.