Мой тайный роман. Разбитое сердце - стр. 21
– Это не подкат, не обольщайся.
«Вот наглец. На что ты намекаешь? Как иначе мне воспринимать такие странные реплики?»
– Ха, смешно! Кто еще обольщается?
– Вот и славно.
Чинук усмехнулся краем рта и снова поднес горлышко ко рту. Но не успел он сделать глоток, как ладошка Юми вцепилась в бутылку.
– Тоже хочу. То дорогое разбилось, я не успела толком им насладиться. – Обхватив бутылку обеими руками, девушка сделала глоток. – Вау…
Она вытерла губы и прищурилась, будто пила не вино, а сочжу. Перед тем как снова выпить, она пробормотала:
– Ну, как ни крути, а я уже здесь. Вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся, так что будь что будет.
На лице Чинука промелькнула невеселая улыбка, полная одиночества. Выпив куда больше одного глотка, Юми оторвалась от бутылки и вытерла губы. Вдруг она широко распахнула глаза и указала на что-то впереди.
– А? Смотри!
Чинук проследил взглядом за направлением ее пальца и увидел на песке монетку. Юми потянулась и схватила ее.
– Ура, монетка! – воскликнула она. – Пятьсот вон!
Перевернув ее, Юми широко улыбнулась, будто ребенок.
– Выпущена в год моего рождения. Значит, сегодня удачный день.
– Удачный?.. Разве похоже? – с иронией заметил сидящий рядом Чинук.
Юми повертела монетку и уверенно ответила:
– Считаю, что всего одно хорошее событие делает мой день удачным, даже если до него было сто несчастий. На этом огромном пляже я нашла монету, которой столько же лет, сколько и мне, – разве это не удача?
Звучало разумно, и Чинук кивнул. Юми с монеткой вызывала в нем умиление. Она сняла уродливые очки, портящие хорошенький носик, и ее большие круглые глаза снова напомнили ему симпатичного крольчонка, а румянец на щеках после выпитого вина делал эту девушку еще привлекательнее.
Ее кожа казалась такой гладкой и нежной, будто шелк. Чинук вдруг почувствовал, что хочет прикоснуться к ней, и протянул ладонь. «Безумие… Что я делаю?» Он мысленно усмехнулся и торопливо сжал кулак.
Вдруг Юми стерла с монетки песок и протянула Чинуку.
– Вот, подарок.
Он слегка нахмурился, вспомнив недавнее «у вас ни монеты».
– Даешь милостыню, потому, что я не смог заплатить за бензин?
– Нет, – Юми с улыбкой покачала головой, – это на удачу. У тебя печальный взгляд. – Она состроила грустную рожицу. – Как у котенка, который ждет маму-кошку.
– Котенка? – поразился Чинук.
Он посмотрел на Юми и заметил, что ее взгляд затуманен.
– Уже напилась?
– А? Недооцениваешь меня? Я умею пить.
Щеки Юми покраснели еще сильнее, противореча ее словам.
– Всего несколько глотков вина… Ух!
Она взглянула на Чинука и, поднеся бутылку ко рту, выпила еще.
Все сильнее темнело на горизонте. Сидя рядом на песке, Юми и Чинук смотрели на море и закат, не в силах оторваться от алого зарева. Их руки почти соприкасались.
– Спасибо за утро… – прошептала Юми, нарушая молчание.
Чинук весь обратился в слух, но постарался не выдавать своего интереса и с невозмутимым видом глотнул из бутылки.
– В последнее время у меня ничего не ладится, – продолжила она.
Ее веки отяжелели после выпитого, а язык почти не слушался.
– Мне так одиноко… Это очень тяжело, когда некому даже спросить, в порядке ли я… А я была на пределе…
На лицо ей упала тень печали.
– Ты первый. Первый, кто спросил, все ли у меня хорошо.
Юми вздохнула и опустила голову.
– Это вроде бы мелочь, но… Почему-то мне стало легче, – добавила она отрешенно.