Мой сводный враг - стр. 2
Всё выплатила, до копейки. А банк подождал пять лет и перепродал ее договор каким-то иногородним коллекторам. Как неоплаченный.
Бабушка даже чеки сохранила. Но не поняла за десять дней, что и куда писать. И приказ не отменили. Пришлось платить этот кредит заново. С процентами за десять лет. Деньги у бабушки со счета просто забрали. Просто так. И бабушка еще осталась должна триста тысяч.
Бабушка и в прокуратуру писала. Но пришел ответ, что они таким не занимаются. Вроде как, не согласны, так надо было сразу обжаловать. А теперь – всё законно. Раз вступило в законную силу.
Бабушка-то хоть правда когда-то кредит брала. А вот соседка Шура – нет. Но тоже сроки пропустила. Ей этот приказ вообще не приносили. И потом заявили, что она сама виновата. Значит, не тот адрес какому-то банку указала.
Шура упрямая была – пошла до кассации. И всё равно – мимо.
Так что – вдруг опять приказ какой придет? Или дефолт снова.
Нет, дома-то надежнее. Воры, может, еще не всё найдут, а пристава-то с коллекторами точно живо обчистят как нитку, небо с овчинку покажется. Бабушка потом даже пенсию обратно на почту перевела. Пусть приносят.
А тогда она слегла надолго. Лекарства нужны, а денег-то и нет. Даже на продукты. Надо к приставам бежать, а бабушка даже не знает, куда. Лежит – не встает.
А хуже всего, что кто-то стукнул в опеку. Вроде как, есть в семье нечего, бабушка в больнице, малолетняя без присмотра, надо бы в приют.
Кто стукнул, Динка догадывалась. Машка, алкашка с первого этажа. Больше бабушка ни с кем не ругалась, а Машка неделями не просыхала и собирала у себя в квартире бичей со всего района. А бабушкина квартира как раз над ней – всё слышно. Круглые сутки. До шести утра спать не давала.
Динка тогда неделю пряталась у классной руководительницы. И еще две – у одноклассника Пашки Занозы, второгодника. Его папаша в пьяном виде хватался за всё острое подряд, но только дома. Трезвым он никак не выделялся, и потому в их деревянный аварийный восьмиквартирник опека не совалась. Туда менты-то старались лишний раз нос не казать – себе дороже. Соседние бараки примерно соответствовали этому, и весь веселый район славился соответствующей репутацией.
Не боялась туда ходить только класснуха МарьянСильна. Или Марсельеза. Она вообще не боялась ни черта. За «своих» детей – в огонь, воду и ругаться в детскую комнату полиции.
Дина и Пашка подружились, еще когда железная Марсельеза прятала их у себя обоих сразу. Динку – от опеки, Пашку – от отца. Пашка старше на два года – Динка-то в шесть пошла. Дина подтянула Пашку по алгебре, геометрии и физике. Пашка научил Дину прицельно бить в пах, под дых и в «рыло». А заодно курить, пуская дым красивыми колечками. Об уроках Петьки они оба перед классной благоразумно умолчали.
Драться Дине пригодилось еще не раз и не два. Хочешь хорошо учиться в неблагополучной школе и при этом ходить небитой – бей первой за любой косой взгляд. А понравилось уметь за себя постоять настолько, что она продолжила – уже в нормальной секции. А курить сразу же заставил бросить тренер. Поставил вопрос «или-или». Дина выбрала спорт. Да и здоровье жалко стало. К тому времени она уже поумнела.
А потом случилось чудо. Бабушка еще сильнее зачастила в церковь. Только этим она и смогла объяснить, что пристава ее больше не трогали. Хоть там и было еще почти три сотни тысяч «долга».