Мой сводный брат - стр. 10

Петька говорил: из этого кирпича можно построить крепость. Прочный он, старинной выделки, и много целого сохранилось. А битый тоже в дело пойдет – засыпать щели, мостить дорогу. У мальчишек дух захватывало: самим выложить и стены, и башни, и бойницы! Как Александр Невский, как Петр Великий. Ну, может, поменьше, чем у князей и царей, крепость получится. Но настоящая, их собственная!

Даня мечтал, что его назначат там часовым. А комендантом, конечно, Егора – он самый боевой… То-то Санька обзавидуется! Глядишь, перестанет форсить, что он уже взрослый и ему их игры ни к чему.

Правда, об этом думать рано. Сейчас главное – место выбрать, куда кирпич перевозить. Об этом и разгорелся спор. Федот и Егор считали, что на Плещеевом надо строить, как царь Пётр, а Даня настаивал – за Даниловым монастырём.

– На кой он теперь, монастырь этот, сдался? – говорил Федот Смирин из Рыбачьей слободы. – Одно название! Монахи сгинули, епископа Дамиана в тюрьму посадили. А мощи твоего преподобного теперь в музее, под стеклом на полочке.

Даня про это слышал – бабушка шепотом говорила Хионии Ниловне, и слёзы градом катились по тёмному лицу, похожему на сухую, забытую на дереве сливу.

Только мальчик не верил. Не таков был покровитель его, инок Даниил Переславский, чтобы выставлять себя под стеклом напоказ. Не в его это было характере. Может, к преподобному Сергию он ушёл, в лесах радонежских скрылся? Нет, не мог Даниил оставить свой родной город… Вот и получалось, что сподручнее всего было ему в подземный ход спрятаться. Ключик, который когда-то у монастыря нашёл, Даня носил на шее, на шнурке рядом с крестиком. Пробовал его к разным замкам – ни к одному не подходит. Бабушка увидала у внука ключ на шее – заругалась сначала, но когда Даня ей объяснил, где нашёл – остыла. Только сокрушалась, что не купила ему раньше именной образок, всё откладывала. А теперь и денег нет, и образок днём с огнём не сыщешь.

Санька давно даже крест свой снял, в Плещеево забросил. И другие ребята – кто носит, а кто и без креста. Даня же с крестом и ключиком не расставался. Он и крепость хотел возле Данилова строить, чтобы получше там разведать. Рядом с крепостью подземелье – лучше не придумаешь! Никакой враг не подступится.

Но Федот с Егором, да и Петька, и братья его стояли на своем – только Плещеево! Егор сказал: место знает у Городища тихое, никто не найдёт. И отцову лодку пригнал, чтобы кирпич грузить.

Хорошо, что церковь разрушенная, от которой столько кирпича осталось, была на берегу Трубежа – носить близко. Даня старался не думать, что это за кирпичи. Они с бабушкой и были-то здесь на всенощной всего пару раз. Мальчик не помнил названия храма, да и вспомнить не старался.

Ребята работали бойко, заполняя кирпичом кто ведро, кто корзинку, кто ящик – вдвоём нести. Покрикивали друг на друга для бодрости. Поторапливаться пора, солнце на закат перевалило. Опять же кто-то из взрослых мог их застать: Ленька говорил, что мужики из соседних домов этот камень тоже присмотрели, к себе на тачках возят на огороды: в хозяйстве пригодится. Такой мужик, если с ним пересечься, может и уши надрать, и родным нажаловаться.

Поэтому Даня торопился вместе со всеми. Но когда стал в третий раз нагружать корзину, попался ему кирпич с вытиснутыми буквами: «Пётр Фёдоров, 1786».