Мой сталкер - стр. 6
Едем с ребятами в бар. Одно мгновение – я уже дома. Тошнит. Жарко. Сейчас упаду.
Разуваюсь, ботинки оставляю небрежно валяться в прихожей. Иду на кухню, чтобы попить чего-то холодного. Может, я так хотела пить, что уехала? У Луны не было других напитков, кроме алкоголя, но всех всё устраивало.
Изнутри словно все органы выжжены дотла. В горле пересохло. Пью обычную воду – так жадно, что капли стекают по подбородку и ниже, на платье.
Бутылку беру с собой. Проходя по коридору, через дверное стекло вижу, что у папы в комнате горит свет. Не спит, значит. Уверена, ждет, когда я вернусь.
Тихо стучусь.
– Да, – отвечает папа.
– Пап, я дома, если что.
– Хорошо, милая. Как погуляли?
– Здорово. Но я пораньше уехала. Нехорошо стало.
– Познакомилась еще с кем-то?
– Да, конечно. У Луны классные друзья.
– Никто не приставал?
– Нет, пап.
Еще и такси до дома оплатили.
– Ладно, я спать. Спокойной ночи.
– Спокойной, детка.
Захожу к себе в комнату и сходу сбрасываю с себя одежду на пол, с утра все разложу. Сейчас сил нет. Беру что-то на ощупь, надеваю и плюхаюсь на кровать. Пятки горят. Спать очень хочется, с закрывающимися веками пишу сообщение Луне о том, что добралась и все в порядке. Тошнит почему-то еще сильнее, чем раньше. И Кириллу хочу написать, но не буду, с чего бы делать это первой? Даже если он просил. Я же девочка – к тому же милая, по его словам. А милые девочки так не делают.
Или делают – а я, наверное, просто не решаюсь. Мне нравятся компании людей, такие веселые и раскованные, но абсолютно не нравится быть их частью. Чувствую себя чужой. Андрей правильно сказал, мне далековато до них, я не такая открытая и интересная. В диалоге с Луной – может быть, но не при личной встрече, еще и в такой шумной тусовке.
Просыпаюсь от нереальной тошноты, бегу в туалет. Вчера я этого избежала, а сегодня что-то пошло не так. Смотрю в зеркало – кошмар, как будто Лиза отныне стала антонимом к слову красота. Под глазами уже не просто синяки, а мешки – в них щенята поместятся. Волосы растрепанные, сухие, как солома. Ладно, их можно вытянуть, но что делать с опухшими щеками? Нужно нанести масок десять, чтобы снять отек.
С кухни пахнет чем-то приятным.
Иду на запах, как кошка.
– Проснулась?
– Да, – отвечаю, смыкая руки в замок и потягиваясь, – а ты чего дома?
– Сейчас уезжаю, просто решил приготовить тебе чего-нибудь.
– Ой, пап, спасибо, а что готовишь?
– Оладьи.
– Оладьи, которые блины?
– Нет, оладьи, которые оладьи. Они пышные. Блины плоские. Поняла разницу?
– Знаю я разницу! Просто блинов больше хотела.
Папа улыбается, отводя взгляд куда-то вбок – вправо. Слегка машет головой при этом, вероятно, еле сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза. На несколько секунд лицо его перестает быть строгим, взгляд смягчается.
– Ладно, я уже заканчиваю. Поешь, когда захочешь.
– А ты не побудешь со мной?
– Милая, мне на работу к двум, сейчас уже половина.
– Ой… Вот это я поспала сегодня.
Ладно, поем сама.
Возвращаюсь в комнату и первым делом заглядываю в телефон. Боже, в «Телеграме» плюс сто двенадцать сообщений, я в панике.
Ладно, зайду посмотрю, что тут. А здесь апокалипсис – сообщения от Луны, от Кирилла и беседа «ВЗРОСЛЫЕ ИГРЫ», в которую меня добавили. Название уже о многом говорит.
Сначала захожу в диалог к Луне.