Мой сосед вурдалак - стр. 7

– И что это означает? – спросил Рам, и его взгляд слегка потеплел.

– Это означает, что я хочу то, чего я хочу, – улыбнулась Клео. – Но я могу сделать это сама.

– Прошу прощения, мисс Клео, – вмешалась в разговор Хасина. – Не желаете ли вы, чтобы я набрала вам ванну?

– С лавандой, пожалуйста.

Служанка кивнула и удалилась.

Рам хмыкнул.

– К вопросу о делании чего-либо самостоятельно.

Клео, не сдержавшись, ухмыльнулась.

– Я попросила ее набрать ванну, а не принять ее вместо меня.

– А, понимаю. – Рам улыбнулся в ответ. – То есть ты хочешь, чтобы я подтвердил свое согласие на проведение этой фотосессии, настоял, чтобы тебя взяли в модели, а потом отошел в сторонку и позволил тебе сделать все остальное?

– Именно!

Клео чмокнула отца в хорошо сохранившийся лоб.

Легонько постукивая пальцем по поджатым губам, Рам в последний раз демонстративно задумался над просьбой дочери. Клео заставила себя не ерзать.

– Возможно, как раз это и требуется вашему поколению, – пробормотал он.

– Чего?

Это был явно не тот ответ, на который она надеялась.

– Бьюсь об заклад – если бы Виктор Штейн активнее привлекал дочь к участию в своей общественной работе, она не вляпалась бы в такие неприятности.

– Совершенно с тобою согласна! – Клео закивала так, что у нее затряслась челка. – Когда занят, влипать в неприятности некогда. Уж мне так точно.

На лице отца отразилось облегчение. Он вынул визитку из пальцев Клео и вручил ее Ману.

– Созвонись.

Йессс!!! Как бы сурово ни держался Рам, Клео его спеленала!

– Спасибо, папочка!

Клео запечатлела на щеке отца несколько пристойных, благоухающих ягодами поцелуев. Это был первый значительный шаг на ее пути к господству над миром моды. И от представших перед нею возможностей сердце Клео воспарило выше, чем плакат «С возвращением».

Обломись, Фрэнки Штейн! Отныне в городе другая главная новость!

Молния хлестнула по небу, как полотенце качка по заднице ботана в раздевалке. Дождь припустил сильнее. Деревья раскачивались и скрипели. В отдалении завыли волки. Изображение на плоском телеэкране вздрагивало и успокаивалось… вздрагивало и успокаивалось… вздрагивало и…

Раздался резкий отрывистый звук.

Мелоди Карвер откатилась от своей старшей сестры, Кандис, и окопалась в углу ее красновато-лилового дивана. Она нажала кнопку PLAY и собралась с духом, чтобы выслушать очередную телефонную угрозу.

– Тик… тик… тик…

Все как и в прошлые разы. Это тиканье, записанное ее бывшей подругой Беккой Мэдден и присылаемое на ее айфон каждые шестьдесят минут, было навязчивым напоминанием о том, что от отведенных ей сорока восьми часов осталось двадцать три.

Цель Бекки была проста: схватить зеленого монстра, который обжимался с ее парнем, Бреттом, на школьной вечеринке и нанес ему моральную травму. Точнее, она хотела, чтобы монстра для нее поймала Мелоди. И Мелоди должна была это сделать до десяти вечера в воскресенье. Если же она не сумеет, Бекка разместит в сети ролик, в котором Джексон Джекил превращается в Ди Джея Хайда. И за ним тоже начнут охотиться. Мелоди всей душой желала защитить Джексона. Но она встречалась с «зеленым монстром». На самом деле та случайно ударила Мелоди током во время обеденного перерыва в первый день в новой школе. И если не считать зеленой кожи, швов и электричества, Фрэнки Штейн была совершенно нормальной. А если убрать слой косметики и наряды, подходящие для монахини, то и вполне себе красивой.