Мой случайный парень - стр. 7

Но нет, старику нравится управлять мной, ломая меня постепенно, не спеша.

Бросил вызов? Я поймал, скрипя зубами. Но знаю, это у него игра такая, проверка на вшивость. Не исключено, уже на следующий день Аренский Игорь Алексеевич сжалится, и на моем счету «бабок» появится в разы больше.

В тамбуре прохладно — одно радует в эту жару. Мышцы затекли, и спина ноет. То, что я остался без пассажирского места, но с билетом на руках, капец, как злит и сносит крышу.

Просто железнодорожные чудеса какие-то! Остался без рубля, называется, недалеко из ума так выжить.

Я не железный, хоть и выносливый физическими тренировками парень, желание плюхнуться на первую попавшуюся твёрдую поверхность сильнее меня.

Тётенька круглолицая, кажется, Мариной зовут, она же проводница, обещает разобраться в моей ситуации, найти свободную койку. Видать, сама пропала, либо нюх потеряла, пребывая в поисках бревна для меня, по-другому эту полку, на которой распластаны людские конечности, не назовёшь.

Пока нахожусь в чудо туалете, несколько раз дёргают ручкой с обратной стороны двери.

Кому-то днище рвет. Занято, не видно, что ли?!

Справляясь по-быстрому, зарекаюсь не пить и не есть до прибытия в столицу. Как бы возвышенно не воспевали езду в дурно пахнущем вагоне поезда, обстановка для меня не ахти. Не то, чтобы лечь — присесть негде.

С силой открываю слабо поддающуюся дверь, натыкаюсь на знакомые ярко-рыжие волосы и вздернутый кверху носик. А ещё у этой девушки поразительные зелёного цвета глаза. Прямо изумруды в золоте её веснушчатой кожи.

А ну, Ярый, тормози. Какого лешего в тебе поэт-песенник проснулся, и теперь чешет впереди планеты всей? Заткни его срочно. Мгновенно прихожу в себя, стреляя в нее равнодушным взглядом.

— Осторожней! — восклицает она недовольно, одергивает руку от двери и в удивление приподнимает брови. — Ты?

Выхожу, закрываю собой вход в туалет и опираюсь на дверь спиной.

— Преследуешь?

— Я? Тебя? Больно надо.

— Чего рвешься, не видишь, что занято. Невтерпеж?

Я в меру деликатен с девушками, но грубить она начала первая, ещё в том автобусе, поэтому отвечаю тем же, не меняя стиль.

Пространство поезда тесное, и рыжуля не собирается отступать — стоит ко мне вплотную и дышит в районе груди, пока я нарочно не подпускаю ее к входу. Глаза девчонки горят с такой злостью, что, достигнув критической отметки, бабахнет тут все к чертовой матери.

Не пойму, почему меня ее ярость веселит. Улыбаюсь ей нахально, не получая ничего, кроме ненависти, пока девчонка соображает ответ в уме. Надеюсь, он у нее не такой крошечный, как она сама.

— А ты чего вылупился? Это место общественное. Сделал дело...— выдерживает паузу, пока ловлю на лету каждое ее слово, — значит, гуляй отсюда! — резко хватает меня за локоть, толкая в сторону.

Ого! Решительность разъяренной женщины явно придает силы. Шатаясь на непрочных ногах, сдаюсь, предоставляя рыжей мегере путь в кабинет с дыркой в полу.

Я подавляю смешок, она такая чудная и взъерошенная влетает в кабинет задумчивости со скоростью ветра. Неужели скоропортящиеся продукты, собранные в дорогу, тому виной? Тогда я ей не завидую.

Дверь в туалет захлопывается с характерным щелчком, когда продолжаю стоять и глупо улыбаться, удерживая в памяти этот безумный взгляд двух изумрудов.