Мой случайный парень - стр. 3

Комично и драматично.

Трагично!

В поезде я должна быть через десять минут, а я не пойми где. И главное, с кем?

С силой дергаю тунику, рву ее, не жалея.

— Видишь, и одежда твоя неравнодушна ко мне, — скалится Казанова. — Так и просится, чтоб её сняли.

— Еще одно слово, — грожу пальцем, но не договариваю.

— И че?

Как же он меня бесит.

— Через плечо!

— Да что ты завелась? Не виноват я, что твоя, — оглядывает с ног до головы, — рыбацкая сетка порвалась.

Мне кажется или вся эта дурацкая ситуация забавляет его?

— Тебе смешно, а я, благодаря твоему цыганскому ремню с драгоценными камнями, на вокзал опаздываю!

— Как интересно, я тоже. Но в своём опоздании вини только себя, рыжуля. Кофточку могла бы нацепить попроще, и лицо сделать улыбчивей.

— А ты — ремень несчастный снять!

— Какая ты дерзкая и нетерпеливая цыпа, — пальцы барабанят по бляхе от вышеупомянутого кожного предмета. — С удовольствием сниму, чтобы как следует тебя наказать.

Я чуть не поперхнулась. Вот это наглость.

— Но у меня нет времени, так что, давай! — верзила машет своей клешней на прощание, намереваясь куда-то уйти.

А ну, стоять!

Из-за этого олуха я рискую опоздать на поезд, а когда пребудет следующий, понятия не имею. Похоже, ноги мои начинают соображать быстрее мозга и, не теряя времени, ведут меня за этим ловеласом, не позволяя себе стоять на месте, и провожать его тоскливым взглядом.

2. Глава 2. На вокзал!

— Эй! — окликаю я парня, но он не собирается оборачиваться. Чешет себе, одному черту известно куда. — Да стой же ты!

На мой возглас широкоплечий все-таки останавливается.

— Чего тебе?

Смотрю, любезность его по отношению к даме определенно зашкаливает.

— И что мне теперь делать? — вопрошаю я, разводя руки в стороны.

Карие глаза щурятся на солнце, осматривают меня лишний разок на предмет дефектов внешнего облика.

— Ну, сейчас все рваное — модно. Так что ты в теме, мандаринка, — подмигивает чертяга и прячет глаза за солнечными очками, нацепляя их на нос.

— Мандаринка?

— Ну-у или... Апельсинчик, — равнодушно пожимает плечами. — Тебе идёт и то, и другое.

И сдался ему цвет моих волос? Сам как смоль чернявый, но мне и в голову не приходит называть малознакомого парня углем или засохшей смолой. Ему, наверное, было бы не очень приятно. Хотя, о чем я? По пижону не скажешь, что его может задеть чье-то мнение.

— Я тебе не фрукт, — гордо вскидываю подбородок, давая понять, что мне не по душе, названные им прозвища.

— Но выглядишь аппетитно. Наверняка, такая же мягкая и сочная. Я бы попробовал этот запретный плод, — и нагло так ухмыляется.

— Обойдешься, дегустатор. Зубы сломаешь.

— Неужели твёрдая, как орешек?

— Даже не пытайся. Не расколешь.

— И нежная, как лепестки розы, — продолжает он, чем заставляет меня пару раз нелепо моргнуть глазами. — И яркая, как лучик солнца. Хрупкая, как крылья бабочки...

— Какой же ты подхалим и хитрюга, — рублю на корню его фальшивые подкаты.

— О, ты ещё и наблюдательна, — лёгкая улыбка трогает его губы.

— Ты сам постарался. Могу огласить полный список, — скрещиваю руки на груди, готовая и дальше перечислять достоинства незнакомца.

— Обожаю слушать о себе лестное, но, к сожалению, время вышло, — делает вид, что тема ему больше не интересна, и набирает на телефоне текст, может быть, даже чей-то номер.