Мой сладкий грех - стр. 50
- Мне по фигу.
- Я так и поняла…, - пытаюсь задеть его, перехватываю взгляд Назара, он смотрит на руку Мусаева у меня на спине, чуть выше талии. Карим никогда не церемонился, мы всегда довольно близко общались. Сейчас он сгреб меня своими большими лапами в объятия и думает о своем, но разве Волкову это докажешь.
- Правда, по фигу. Я с первокурсницей замутил, познакомлю вас после боя.
- Дай угадаю, назло Ульяне?
- Может и так, но девчонка топовая.
- Так ты хочешь, чтобы Ульяна пришла и увидела, что ты не один? Я больше в ваших амурах не участвую, не буду приглашать ее на твой бой.
- Бабская солидарность…
- Я в этой истории скорее на твоей стороне, и Ульяна об этом знает. Просто не хочу больше слушать от тебя упреки.
- Я же извинился за тот случай в клубе. Пьяный был, злой.
- Да проехали. Правда, не сержусь, просто не хочу в этом участвовать.
После танца Мусаев приводит меня на место и выходит на улицу принять звонок. За столом пусто, все куда-то разбрелись прямо с танцпола. Назар возвращается, садится на свое место, решаю расставить точки прямо сейчас.
- Тебе не понравилось, что я пошла с ним?
- Почему тебя это не заинтересовало до того?
- Карим не привык спрашивать, да я и не успела отказать. Я хочу понять твои чувства, просто ответь.
- Если бы не видел, как он обтирался соплями из-за твоей подружки, возможно, сказал бы ему пару ласковых. А потом тебе… А если по ощущениям, то да, я не хочу, чтобы ты с ним танцевала.
- А я не хочу, чтобы ты танцевал с этой, - киваю на брюнетку. - Кто она вообще такая?
- Жена того папика, что рядом с ней.
- Ммм, ушки-пузико-кошелечек? – в очередной раз удивляюсь, как не противно таким красивым девушкам спать с такими мужчинами. Насколько должна быть сильной потребность в деньгах?
Назар хохочет, наполняет наши бокалы.
- Давай за то, что тебе в этом плане повезло и тебе попался красивый мужчина.
- Ну ты, прям, скромняга.
В самый разгар веселья, в общем шуме голосов и музыки, узнаю свою любимую иностранную песню из старых. Когда-то услышала в папином плейлисте в машине и теперь включаю каждый раз, когда еду с ним. Она у меня, почему-то ассоциируется с Назаром. Поднимаю на него глаза, уголок его губ приподнимается, он помнит. Как-то она звучала по радио в его машине, и я сказала ему об этом.
- Идем танцевать? – улыбается он.
- Идем.
Ведет меня на центр зала, теряемся среди других пар и медленно двигаемся в такт красивой мелодии. От его ладони на пояснице разливается тепло, я впервые за весь вечер прикоснулась к нему.
- Знаешь, что я поняла?
- Что?
- Что я за тобой соскучилась.
- Она поняла, блин. Я третий час сижу почти впритык с твоей голой ногой и делаю вид, что меня это не волнует.
- А тебя волнует?
- Ты что издеваешься? – возмущенно улыбается Волков.
Я растягиваю улыбку и оставляю его претензию без ответа.
- У тебя ресница на щеке, - он фокусирует взгляд на левую щеку.
- Сними.
Он смахивает большим пальцем по коже, но ресница не поддается.
- Блин, - повторяет движение.
- Руки-крюки? – улыбаюсь я.
- Да какого черта? – возмущается Назар.
Машинально собственнически притягивает к себе, поддевает ногтем ресницу и смахивает на пол. Делает еще два мазка пальцем по лицу, на месте откуда убрал ее. Наши лица почти соприкасаются, и я понимаю, что мы увлеклись процессом.