Мой сладкий грех - стр. 43
– Не трогай меня! – хриплю не своим голосом.
Меня трясёт от страха, но я всё ещё пытаюсь взять себя в руки. Оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-то, кого бы можно было попросить о помощи, но вечерняя улица будто вымерла, а водителям проезжающих мимо машин до меня нет никакого дела.
– Да ладно тебе, Мартышка, хорош ломаться. Потуси с нами немного – мы не обидим, – раздаётся за спиной пьяный гогот одного из подонков.
Ну да, не обидят они. Да на их пьяных рожах уже всё расписано по пунктам, что именно они хотят со мной сделать. От осознания этого меня бросает в холодный пот и сердце заходится в истерическом ужасе.
Собрав остатки мужества, я использую свой единственный козырь. Если и это их не остановит – я пропала.
– Вы хоть понимаете с кем вообще разговариваете? Я – преподаватель МГУ! А вы, как я поняла студенты этого заведения? – кивнула на виднеющиеся вдалеке шпили главного здания. – Ректору будет очень интересно узнать, чем занимаются его студенты вне стен университета.
Парни сначала притихли впечатлённые моим заявлением, а потом вдруг заржари хором, как стая гиен.
Меня передёрнуло от отвращения.
– Чё правда, что ли? Училка? – шаря по мне пьяным взглядом смеётся Сява.
– Во заливает, – ржёт другой.
– Ну ты даешь, Кукла, насмешила нас. Училка она, ага! Я таких как ты по три штуки в день имею.
Один из парней, что стояли позади схватил меня за талию и прижался к спине недвусмысленно толкнувшись в меня пахом.
– А чё, я бы с такой училкой позанимался… кое чем.
– Отпусти меня! Помогите! – в панике закричала я и начала отчаянно вырываться.
Кажется, что вся жизнь сейчас промелькнула перед глазами. А потом, сквозь гадкий смех подонков слышу визг автомобильных тормозов. Свет фар ослепляет и гаснет. Из машины выскакивает Максим с большой чёрной битой в руках. В его глазах настоящий Ад: взгляд тяжёлый и решительный, наполненный зловещей яростью. Мне даже самой не по себе стало.
– Руки, сука, убрал от неё! – рявкнул он, стремительно приближаясь к нам.
Парни перестали ржать и перевели на Ивлева заинтересованные взгляды.
– Ты кто такой вообще? Чё надо?
– Повторяю в последний раз: отпусти её!
Максим сверлит убийственный взглядом парня, который всё ещё держит меня своими клешнями. А у меня появляется надежда на спасение.
Я смотрю на него умоляющим взглядом и шепчу мысленно: «Только не бросай меня… Только не бросай!».
– Твоя что ли тёлка? – прищурившись спрашивает Сява, или как там его.
– Моя.
– Ну так может поделишься, а?
Парни смеются, поддерживая своего дружка. А у меня кровь стынет в венах от этого его «поделишься».
Сява обхватил моё лицо пятернёй и сдавил больно.
– Сладенькая она у тебя, аж облизать хо…
Договорить он не успел, потому что взвыл от боли – Максим ударил его битой по плечу со словами: «Я же предупреждал, сука – не трогать!».
– Ах ты… падла-а-а! Руку мне сломал! Урою тварь! – заверещал Сява схватившись за руку.
– Ты чё, придурок, совсем охренел?! – возмутился кто-то из парней.
– Тебе не жить! – поддержали его остальные.
Они бросились на него вдвоём пока Сява скулил у скамейки и ругался матом. Третий всё так же держал меня.
Одному из парней Максим успел заехать битой по животу и тот тут же скрючился пополам. Второй же ударом ноги выбил биту из его рук и налетел на него с кулаками: глухой удар и Максим упал на асфальт.