Мой профессор из другого мира - стр. 17
– Что? – не поняла я. – Я что-то неправильно сделала?
– Эммм… – протянула аспиранта. – Да нет… Ты как раз… все слишком… правильно сделала. – Она перевела изумленный взгляд на меня. – Я, конечно, много чего видела, но чтоб списывали вот так – до последней строчки… это какой-то верх наглости, Воронцова. Ты хотя бы своими словами описывала. У тебя даже запятые там же, где и в учебнике.
Похлопав ресницами, она пришла в себя и приказала.
– Марш в кабинет за кафедрой! И руки в карманы не засовывать. Увижу, что выронила что-нибудь – сразу же на исключение пойдешь!
Онемевшая от возмущения, под сочувственные взгляды сокурсников, я побрела в сторону кафедры – это же надо позорище какое! И ведь не объяснить, что я просто-напросто неуязвимый, бессмертный, вечно-молодой сверхчеловек со сверхспособностями! И главное, почему Илья Андреевич не предупредил меня? Мог бы сказать перед тем, как отпустил меня на этот никому теперь не нужный экзамен – будь осторожна, Ксения. Не увлекайся со своей фотографической памятью. Наверняка, специально не сказал – чтобы надо мной поиздевались…
Легок на помине, не успели мы с Еленой покинуть помещение экзаменационной аудитории, в дверях появился Воскресенский.
– Здравствуйте, дети… – с налету пошутил он и осекся, взглядом остановившись на мне, в арестантской позе направляющейся в сторону внутренней двери – в подсобные помещения за кафедрой, где меня, по всей видимости, собирались «шмонать».
Профессор нахмурился.
– В чем дело? – перевел недовольный взгляд на аспирантку. – Что тут у вас произошло?
– Воронцова списывала! – с готовностью затараторила Елена. – Причем сочинение скатала слово в слово, даже пунктуацию не изменила, представляете? Вот посмотрите!
Быстрым шагом она сбежала вниз, схватила со стола мой экзамен, вернулась и ткнула листы профессору в руки. Тот глянул – сначала на нее, потом на меня. Вернулся взглядом к листам, и брови его, также как у Елены, взметнулись наверх.
– Да… – пробормотал. – Похоже, что вы правы… Тут действительно, слово в слово. Зачем тебе это понадобилось, Воронцова? Неужели и без того проблем мало?
Я просто рот раскрыла от возмущения, не зная, что и сказать. Проблем-то у меня, конечно, хватает, но как он предлагает контролировать фотографическую память? Копировать информацию выборочно? Но это же бред! Зачем лимитировать такие крутые возможности!
– Я обыщу ее, если вы не против, профессор, – продолжала болтать Елена, не обращая внимания на его слова.
– Я – против! – слегка придя в себя, опомнилась я. Что это за фашистские методы?
– О! – Елена торжествующе подняла палец вверх. – Я говорила, у нее в джинсах шпоры напиханы! Была бы невиновна, не сопротивлялась бы!
– Да с какой стати вы будете меня обыскивать?! – вспылила я. – Вы какое имеете право, вообще?!
– Я – та, кто может зарубить тебе целый курс за списывание, Воронцова! – сузив глаза, аспирантка понизила голос и зашипела. – Немедленно в подсобку!
– И не подумаю!
– Ах так…
– Занимайтесь экзаменом, Елена Артемовна, – остановил начинающийся скандал профессор. – Не то у вас сейчас не только у одной студентки обнаружится феноменальная память.
Я недоуменно завертела головой – он что, еще кого-то из студентов наградил вечной жизнью?
– Но как же обыск? – развела руками Елена. – Она ведь, без сомнения, избавится от шпор, как только предоставится возможность, и уже ничего не докажешь!