Мой профессор из другого мира - стр. 14

– Стоп-стоп! Как умертвить? Это же… Людвиг! – защитным жестом я зарыла пальцы в шкуру барса и придвинула его еще ближе к себе. Людвиг одобрительно заурчал, подставляя мне живот.

– Он Людвиг в любом случае, – холодно объяснил профессор. – Смерть не делает тебя другим существом, просто изменяет твое естественное физическое состояние. И естественное физическое состояние этого существа – мертвое. Я оживил его только для того, чтобы продемонстрировать тебе, что могу это сделать. А для того, чтобы ты не подумала, что я обманул тебя изначально, я принесу сейчас того яда, что достался тебе, и покажу, что стало бы с тобой, если бы ты помедлила еще минуту…

– Я верю вам! – воскликнула, сама удивляясь своей горячности. – Я ни в чем не сомневаюсь, только оставьте барсика в покое!

Он выгнул бровь.

– Барсика?

Я смутилась.

– Ну, то есть… Людвига! В общем… вот это.

И, наглядно демонстрируя, подняла тяжелую кошачью лапу вверх, отчего барс недовольно заурчал и забил хвостом по полу.

– Осторожно. Он – дикий, – предупредил меня Илья Андреич, но было поздно. Выгнувшись, барс зашипел, оскалился и, не успела я отдернуться, цапнул меня зубами руку – ту, самую, которой я держала его за лапу.      

– Ах ты ж гад! – прожженная резкой болью, я ругнулась, отпихивая животное и выкарабкиваясь из-под его бока.

– Я предупреждал, – быстро шагнув ко мне, профессор помог мне встать, прогнал наглого барса раздраженным «брысь» и слегка приобнял за плечи. – Ну-ну… сейчас заживет.

– Какое «заживет»? – всхлипнула я, прижимая окровавленную руку к груди. – Тут зашивать надо, до кости продрал, скотина неблагодарная… Я тут еще заступаюсь за него… Животное…

Чуть приоткрывая ладонь, которой держала рану, я опасливо глянула внутрь. И обмерла. Вскрикнула даже, резко отодвигая от себя руку, как будто она была покрыта заразным лишаем. Хотя, по сути, она была… наоборот.

– Невероятно… – шептала, вертя руку перед собой и не веря своим глазам.

И было отчего! Рана, которая еще несколько секунд назад зияла, пугая оголенным мясом и обильно сочащейся кровью, почти затянулась!

– Капаешь на пол… – недовольно прокомментировал Воскресенский, подхватывая мое запястье какой-то салфеткой и вытирая уже почти полностью здоровую кожу.

– Я что теперь… – прошептала хрипло, проводя по руке вслед за салфеткой, – неуязвимая?

– В определенной степени. Идем, – он потянул меня к выходу. – Разберусь с этим зверем позже, не то мы опоздаем на экзамен… Еще и подругу твою надо найти… Я послал за ней кое-кого, но возможно она убежала слишком далеко.

– Какой экзамен, какая подруга, когда… такое? – я вяло сопротивляясь, все еще осматривая руку, пытаясь найти в ней хоть какие-то следы зубов дикого зверя. Не может быть. Этого просто не может быть.

И тут, уже на выходе, это случилось. То, что доказало мне, что может. Что все это происходит на самом деле, а не в моем замутненном и воспаленном воображении.

Начавшись где-то в затылке и мгновенно отозвавшись по всему телу раскаленными очагами, тело пронзило болью – резкой, острой, разъедающей меня изнутри… Скованная судорогой, я выгнулась так, что почти встала на мостик, отдаленно ощущая, что меня держат, что мне не дали удариться головой об пол. Хрипя, уже почти без голоса, я кричала от боли и проклинала в душе ту минуту, когда позволила себе увлечься и выяснить, что же такое делает с женщинами наш загадочный профессор… Вот теперь на собственной раскаленной шкуре чувствую,