Мой покойный муж - стр. 27
Нет, конечно, никакой идиллии там не было. Я видела, как они спорили, ругались, орали друг на друга, было разное и не всегда гладко. Бывало хорошо, бывало плохо. Признаться, когда я впервые увидела, как Беатрис, в запале очередной ссоры, кидается в мужа посудой, я была в шоке. Я не могла представить, чтобы моя мать не то чтобы голос повысить, а просто не согласиться бы попыталась. Это дико. Немыслимо. Недостойно. Я была уверена, что приличная женщина бы никогда не посмела так. Но Беатрис? Приличная ли женщина герцогиня Беатрис Муррей?
А ведь Нэт ждал от меня того же. Он просто привык, что все происходит именно так.
У Нэта было множество женщин до меня. Был опыт.
Но, оглядываясь назад, мне иногда кажется, что то невероятное рвение, с которым он покорял сердца всех встречных девушек, было попыткой всем, да и себе самому, доказать, что он не такой, как отец. Внешне он был похож на Сэмюэля один в один, только рыжий – в мать. Возможно, кто-то в юности говорил ему, возможно, какие-то выводы сделал он сам… Но Нэт пытался доказать, что предпочитает девушек. И пользовался успехом. Такой здоровенный лось, не то чтобы красавец, но очень обаятельный, и темперамент – просто огонь… Да, темпераментом – в мать тоже.
Он не привык, что ему отказывают, не привык давить. И если вдруг девушка не желала его, он просто поворачивался и шел дальше, за следующим поворотом ждали новые.
Что делать со мной – Нэт не понимал. Моя подчеркнутая отстраненность пугала его, он пытался сбежать, но совсем сбежать не мог, приходилось возвращаться, и это сводило его с ума.
Наша первая ночь, когда наконец случилось хоть что-то в постели, – почти через месяц после свадьбы. И то, полагаю, его прижала Беатрис, сказала, что хватит бегать от жены, она страдает.
Он притащил в спальню бочку вина. Реально бочку. Поставил на стол.
– Давай напьемся, что ли? – сказал Нэт. – Может, так у нас лучше выйдет.
– Я настолько противна вам, милорд?
О, я была зла на него, обижена. Он месяц от меня бегал!
Да, ему не понравились мои слова, но он сдержался.
– Давай договоримся, – сказал он. – Ты не будешь говорить мне «милорд», хотя бы в спальне.
– Как мне называть вас, милорд? – спросила я, не поднимая глаз.
Меня учили – жена должна быть покорна и почтительна, но вот сейчас все вместе не получалось.
– Можешь называть меня Нэт, – сказал он. – И говори мне «ты». И даже «убери свои лапы, придурок», если что-то тебе не понравится.
Он попытался улыбнуться, через силу. Но это было лишнее.
Спорить с мужем недопустимо.
Но и говорить подобное я не могла, это недопустимо тоже.
– Как будет угодно, – сказала я тихо.
– Да ты издеваешься?! – его передернуло так явно, ощутимо.
Я видела, у него там вскипало, он пытался держать себя в руках, но это распирало его.
Мой муж мной недоволен.
И мне стало по-настоящему страшно. Я отлично видела, что бывает после таких вспышек, видела синяки на лице матери, видела выломанную дверь, когда она в панике попыталась запереться, а отец выломал… помнила, как она кричала…
Я только сжалась.
– Простите, милорд, – уже жалела, что вообще раскрыла рот, мне хотелось спрятаться от него, провалиться сквозь землю.
Смотреть на него я не могла. Слышала только, как он тяжело шумно дышит. Понимала, что он почти в ярости, но…
Нэт взял кружки, налил. Да, он не бокалы, он прямо кружки принес, большие. Налил мне полную.