Мой плохой мальчик - стр. 7
Начинаю собираться, складывая листы в папку, проверю позже и, сравнив, решу, кому какие ставить оценки. Хотя уже сейчас вижу общую картину и понимаю, как действовать дальше, каким образом составлять планы занятий.
Залюбовавшись эскизом Орловой, не сразу замечаю, что рисунки сдали не все. Одного не хватает.
Поднимаю голову, выискивая недостающий лист, и в этот момент ко мне на стол ложится последняя работа. Я просто в шоке.
Никак не прокомментировав то, что изображено, Волков кладёт свой рисунок на стол, стремительно покидая аудиторию. А мне остаётся только удивлённо рассматривать его творчество. И всё просто супер.
Только это не осень. Это я! Сидящая за столом. Мои волосы, руки, плечи. Моя блузка с тщательно прописанной округлостью груди.
— Волков, стойте! — кричу ему вслед.
Но он, как обычно, не слушается.
Меня это злит. Нарисовано шикарно, вопросов нет. У него великолепное чувство формы и цвета. Он отлично передал портретное сходство.
Но я вообще-то задала рисовать осень! Он мой ученик и обязан рисовать чёртову осень! Какого хрена он постоянно выводит меня из равновесия?!
Вот будет у нас тема «Тётки в блузках», пусть рисует тёток в блузках. А сейчас на повестке дня осень! С листиками, грибами и сухими ветками.
В совершенно растрёпанных чувствах вылетаю в коридор. Будь я умнее, я бы просто влепила ему неудовлетворительную оценку и отчитала бы при всех на следующей паре, но я зачем-то быстрым шагом иду за ним.
— Волков, немедленно вернитесь!
Упрямый, избалованный, чересчур много мнящий о себе малолетка. Он даже не оглядывается, просто исчезает в толпе студентов.
Вот же придурок! Что он себе возомнил? Зачем сделал это? Я сказала рисовать осень, значит надо рисовать осень. Интересно, на высшей математике он тоже решает не то, что задали, а что приспичит? Прибила бы!
Но в этот момент к кабинету сворачивает старший преподаватель Светлана Алексеевна Каретникова.
Я тут же возвращаюсь и прячу рисунок Волкова, словно это нечто постыдное и запретное.
— Здравствуйте, Жанна Кирилловна, как ваши дела?
Подталкиваю бумагу дальше, слежу, чтобы портрета не было видно.
— Отлично, а ваши?
Эта старушка в очках и парике вырастила не одно поколение наших выпускников. Я и сама у неё когда-то училась.
— Я к тебе за кое-какими материалами заглянула, а ты за студентами бегаешь. — Не особо спрашивая разрешения, копается в моём шкафу старший преподаватель. — Не слушается тебя этот Волков, да?
— С чего вы взяли? Я просто… Он просто забыл тут у меня…
— Паренёк необычный. Талантливый. Мне даже как-то обидно, что он сбежал от меня.
Она смеётся, и я с ней. Хотя внутри меня совсем не весело. Лучше бы Волков остался в её группе. И мне не надо было бы так много думать об этом.
Жду не дождусь, когда Светлана наконец-то уберётся из моего кабинета и я смогу снова достать тот рисунок, посмотреть на него ещё раз. И тут же разорвать в клочья. Я столько лет преподаю здесь, но никогда никому из студентов не приходило в голову изобразить меня. А Волков зачем-то это сделал, да ещё и взбаламутил всё моё нутро своим неслыханным непослушанием.
От его наглости и того, как он молча исчез, штормит до сих пор.
Его рисунок очень чувственный. Горячий, утончённый, насквозь пропитанный плотским желанием. Порву, обязательно порву! Решено. Взгляну ещё раз — и порву.