Мой плохой мальчик - стр. 12
Дёргаюсь от неожиданности. В груди застревает воздух. Это его «здравствуйте» загонит меня в могилу.
Не оборачиваясь:
— Здравствуйте, Волков.
— Вы узнали меня по голосу?
— Я узнала вас, Волков, по наглости. Ни одному студенту из пяти потоков не придёт в голову вломиться в мою каморку без особой надобности.
Слышу шаги и скрип половицы за спиной. Тело обдаёт жаром доменной печи.
— Видел, как вы шли на работу, а потом пропустили нашу пару. Я волновался за вас, Жанна Кирилловна. Подумал, что с вами что-то случилось.
Сдерживаюсь, стараясь дышать ровнее и не показывать дурацкого волнения. Да что со мной такое, чёрт побери? Он просто пацан. Он молодой и дерзкий. Я умнее, старше, опытнее. У меня же есть мозги!
— Волков, что там у вас сейчас по расписанию? — По-прежнему стою к нему спиной, рассчитываю, что уйдёт.
Дрожащими руками навожу порядок. Надо послать резче, но я отчего-то тяну.
— Архитектурная физика, — шепчет Волков.
Уверена, он совсем близко.
— Вот и идите на физику. Предмет сложный, требует много внимания. А у меня сейчас четвёртый курс вазу с рябиной рисовать будет. Нужно успеть соорудить постановку.
Чувствую его близость. Надо покинуть это замкнутое пространство, уйти в аудиторию, там скоро соберутся студенты, у Волкова не будет шансов. А ещё всё-таки надо написать на него докладную. Так больше продолжаться не может.
Здесь душно. Мало кислорода для нас двоих, и я уже не могу контролировать дыхание. Плечи опускаются и поднимаются. Пульс лупит под сотню.
— Жанна Кирилловна, я хотел попросить прощения. Мои слова в бассейне были ужасны. Примите мои извинения.
Он цепляет меня за живое. Извиниться?! Ну ведь это же хорошо! Просто замечательно! Это правильно! Студент обязан уважать преподавателя. Вот на этом и остановимся, разойдёмся, сохранив дистанцию.
Я поворачиваюсь к нему.
Но, оказавшись лицом к лицу, тут же тону в плену глубоких синих глаз. У него умный, взрослый взгляд. Слишком разумный для его возраста.
Не может быть такого! Не должно быть!
Ему всего девятнадцать! Он молодой дурак, я уверена.
Волков опускает руку вниз и, не переставая смотреть мне в глаза, поднимает рюкзак. Теперь он между нами. И это замечательно, но, вжикнув молнией, Волков выуживает оттуда красную розу.
Опускаю глаза на крупный алый бутон. Помню, как Сашка радовалась, когда будущий муж преподнёс ей на свидании такую же, она говорила, что одна красная роза как бы говорит: «Ты — всё, что у меня есть». Мол, это признание в любви. Она символизирует загадочность и романтизм.
Но я-то его учительница! Я его преподаватель!
Оскорбившись, дышу ещё чаще.
— Что это такое, Волков? Вы с ума сошли? Уберите сейчас же! Это совершенно неуместно!
Задыхаюсь, чувствую покалывание в пальцах рук, как будто падает давление, немного путаю слова, и Волков расплывается в медленной соблазнительной улыбке. Он понимает, что я ощущаю притяжение от всей этой ситуации, от того, как переплетаются наши взгляды, от аромата его вкусной туалетной воды и глубокого тембра голоса. Как будто знает, что по всему моему телу ползут мурашки, а волоски на руках встают дыбом.
— Уйдите, Волков, сейчас же! Такие вещи в стенах университета просто недопустимы!
— Это вам, Жанна Кирилловна. Я буду приносить по розе каждый день, пока вы не признаете, что нас тянет друг другу.