Мой пленник - стр. 26
— Что я тебе сделал, дрянь? — хватаю ее за шею и тащу к стене одной рукой, вынуждая перебирать ногами по осколкам.
С силой толкаю ее к стене, и в этот момент у меня окончательно перемыкает в голове. Взгляд Лин мечется по моему лицу, задерживаясь на губах, синие глаза затуманены, и вокруг нас такое облако похоти, что я его практически вижу.
Обхватываю ее скулы, сжимая до боли. Лин шипит и крутит головой, пытаясь вырваться, учащенно дыша через смятый в овал рот. Тяжелые, упругие сиськи упираются мне в грудь, ногтями она раздирает мне плечи, добавляя бешенства в мой армагеддец в крови.
— Сука! — зло хриплю ей в губы и сразу затыкаю ей рот языком, не давая возможности ответить.
Возбуждение ослепляет, притупляя боль. Не чувствую ни ссадин, ни ран, ни боли в мышцах, пламя желания пожирает все лишнее, только вкус сладко-соленой крови на губах Лин, которые я безжалостно терзаю.
Задираю шелковую маскировку на ее бомбической заднице и, отвесив смачный шлепок, стискиваю сладкие булочки в руке. О, да! Огнище по венам, взрыв в мозгах и пекло в штанах. Катастрофически лишний набор для интервью с преступницей.
— АнфА дё пЮт! (сукин сын — прим. автора) — посылает мне ответное ругательство Лин, отравляя меня своим дыханием.
В синих глазах купаж гнева и жгучего перца желания. Отличный выбор специй, дрянь!
— Что ты делала в реке, стервоза? — рву на ее груди сорочку с треском ткани и звоном оплеухи по моей щеке.
— Клад искала! — вскрикнув от рвущихся на коже лямок, язвит Булка.
Япона мама! Катану мне на язык! Не обманула, чертовка, ее грудь никогда не встречалась с ножом хирурга. Округлая, тяжелая и налитая с торчащими твердыми сосками, бля, аж слюни во рту собрались. Официально признаю ее сисечно-ягодичное вооружение опаснее дефолианта «Агент Оранж» и нервнопаралитического «Новичка» вместе взятых!
Облапив ее грудь, сжимаю ее твердый сосок пальцами, отчего соблазнительная дрянь вздрагивает, будто от удара током, и с ее губ срывается нежный стон. Сука! Меня мурашками накрыло от ее реакции с головы до ног.
Рывком срываю с нее микроскопические трусики и протискиваю пальцы к набухшим, влажным складкам.
— Мокрая стерва! — хриплю как простуженный Джигурда и загоняю в сочную плоть пальцы. И снова стон, от которого коротит в затылке.
Свихнувшаяся чертовка тянет меня за отросшие вихры и впивается в шею как вампир, обеспечивая мне полное отключение мозга, своим дерзким язычком облизывая и оставляя влажные следы от уха до плеча.
Рывком разворачиваю ее лицом к стене, одной рукой надавливаю на поясницу, второй расстегиваю ширинку и приспускаю джинсы на бедра.
С первого дня мечтал о голой заднице Булочки в моих руках! Вот где настоящее сокровище! Растираю влагу по ее дырочкам, и меня уже потряхивает от нетерпения насадить на член взрывоопасную француженку.
— Зачем я здесь, Лин? — в кипящем котле похоти скачет вопрос, ради чего она провернула такой финт в центре Белокаменной.
Провожу и стучу ей по ягодицам членом, от притока крови эрекция пульсирует вздувшимися венами, стерва дрожит и покрывается гусиной кожей, похотливая лягушатница!
— Для интерьера! — выводит меня еще больше пакостная куртизанка. — Очень хочу шкуру русского медведя перед камином и череп богатыря на флюгере!
Вот же сучка упрямая! Нажимаю на поясницу сильнее, заставляя выпятить зад, который я беспощадно тискаю, открывая для себя оргазмический вид. Даже если я сдохну потом в кабинете венеролога, я трахну эту дрянь без резинок, их просто нет, иначе сводящее с ума желание убьет меня прямо сейчас.