Мой парень- тренер - стр. 39
Да я же боюсь детей, как огня, вдруг что-то не так сделаю или не так возьму?
Но сейчас у меня в кровати как будто спал маленький ангел. И я невольно ею любовался и опять задумался о своих детях. Что-то в последнее время я всё чаще об этом думаю, да ещё почему-то вижу Аню рядом, не к добру это.
Лена оставила еду, если вдруг мелкая проснётся, какие-то непонятные и не выглядящие аппетитно баночки. Надеюсь, они вернутся раньше, и мне не придётся кормить ребенка этой гадостью!
Ева спала, я ходил из угла в угол. Выходил из комнаты и заново заходил, переживая, что пропущу, когда она проснётся. В итоге надоело бегать туда-сюда. Лёг на кровать на другую половину, воткнул в уши наушники и включил музыку, сам не заметил, как вырубился. Проснулся от пронзительного взгляда. Малышка на меня пристально смотрела, а как только увидела, что я открыл глаза, разразилась плачем. Наушники выпали из ушей, и я судорожно начал искать телефон. Мой страшный сон сбывался, хотя, может, мне это только снится? Сирена не смолкала, походу не сплю. Нащупал телефон, набрал Сергея. Абонент вне зоны действия, злорадно сообщил механический голос. Набрал Лену, та же история. Наверное, они где-то без связи. И что делать? Маленький ангелочек стал превращаться в бесёнка, и успокаиваться она явно не собиралась. Решил позвонить Ане, пусть спасает меня и говорит что делать.
— Перов, что-то срочное? Я в универе, скоро пара начнётся, ты что вдруг решил по видео позвонить? И что там у тебя за странные звуки?
Она была в синих джинсах и белой блузке, и я на миг залюбовался ею, даже забыв, что у меня тут стихийное бедствие.
— Костя, ты что, завис? Связь плохая?
— Привет, прости. У меня тут армагеддон. Вот, — повернул камеру и показал Ане плачущую Еву.
— Перов, это кто?! Меня же всего пару дней нет, откуда ты ребёнка взял?
— Это не мой, это Сергей с Леной принесли, а сами уехали и недоступны, и что мне делать? Она плачет.
— Так, без паники, возьми её на руки, только аккуратно, придерживай спинку и головку. Немного походи с ней и покачай. Наверное, она голодная, или, может, памперс надо поменять.
— Что?! Аня, я не могу, а если я её покалечу или уроню? И памперсы я не умею менять.
— Так, спокойствие, вдохни-выдохни, — Аня села на подоконник и показывала как я должен дышать, а я смотрел на её вздымающуюся грудь, и опять что-то не туда мысли поплыли.
— Прости, что ты сказала?
— Костя, сосредоточься! — легко ей говорить, как можно смотреть и сосредотачиваться? Решил просто слушать её голос.
— Да, прости, говори, я слушаю.
— Значит так, не нервничай. Свои штанги ты не роняешь, с чего вдруг маленького ребёнка уронишь? Она же как пушинка!
— Вот именно, как пушинка!
— Значит так, Перов, у тебя там ребёнок сейчас посинеет в истерике. А это намного хуже, пугать не буду, но лучше до этого не доводить, поверь мне на слово. Вставай и бери её на руки.
— Хорошо! — я склонился к мелкой, но увидев её крошечные ручки и ножки остановился, — Ань, я не могу!
— Можешь, Перов! Я в тебя верю, бери её аккуратно и качай, и желательно покорми. И говори с ней, не кричи, а спокойно говори, они же всё понимают.
— Я смогу, я смогу, — говорил я, а потом подхватил Еву и прижал к себе, она на миг успокоилась, а потом опять зашлась плачем.
— Перов, говори с ней, легонько гладя по спине, успокаивая.