Мой палач - стр. 35
9. Глава 9
Больше к нам никого не приводили, никто у меня ничего не спрашивал. Я не понимала, как относиться к недавнему инциденту: обрадоваться, что Тиррен пришел ко мне в камеру, заинтересовался, завел беседу и захотел разузнать о какой-то ведьме побольше, или расстроиться, ведь это оказалось довольно-таки неприятно. У меня не возникло сомнений, что подослал ко мне видение с Эмреном именно палач, так как слишком похожими были у них глаза. Притом о дочери и муже мог знать только один человек, который совсем недавно без разрешения ворвался в мои воспоминания и заставил заново все пережить.
Старик напротив вообще не издавал шума. Он оставался на том же месте, скрывшись в тени, пару раз кряхтел, поворачиваясь на другой бок, а в остальном молчал. И хоть мне иногда хотелось завести разговор, к нему не лежала душа. Сокамерник по-прежнему воспринимался как слегка неприятная личность, с которой не хотелось иметь никаких общих дел.
Слишком быстро наступившая ночь постепенно сменилась утром, вслед за которым пришел день. Я ждала. У меня бы появилась возможность сбежать, если бы не один неприятный момент: не хватало одного медяка. Опять. Еще после ухода Тиррена, когда мне удалось окончательно прийти в себя и начать трезво мыслить, моя рука потянулась к повязке на бедре, где не нашлось монеты, спрятанной в лентах плотной ткани. Возможно, она выпала. Или же ее забрали. Но ни одна из этих версий все равно не помогала обрести спокойствие и уверенность в себе.
Тяжелые шаги и последующий скрип решетки привлекли мое внимание.
– Эйви Морисон, на выход, – с пренебрежением кинул охранник.
Идти за ним не было никакого желания. За пределами этой тюрьмы ничего хорошего не могло произойти. Поэтому я осталась сидеть на прежнем месте. Мужчина вошел в камеру, схватил меня за руку и потянул на себя. Он не церемонился. Охранник вытолкнул меня из камеры, заставляя чуть ли не впечататься в противоположную стену.
– Зачем так грубо? – потерла я предплечье.
– Иди, – гаркнул он и чуть было снова не толкнул.
Брюнет в этот момент показался ужаснее того старика, валявшегося на полу. Он был небрит, толком не причесан. Слишком большие глаза резко контрастировали с маленьким носом. Наверное, если бы он обращался со мной мягче, то и мнение о нем сложилось бы куда лучшее. А так он казался неотесанным олухом, не умевшим вести себя с женщинами, пусть и заключенными.
– Зря ты так, – покачала я головой, но все-таки направилась к выходу, не собираясь лишний раз напрашиваться на грубость.
Вскоре мы приблизились к застывшему в виде статуи стражнику. Зазвенели ключи, скрипнули петли массивной деревянной двери, открылся проход в длинный подземный тоннель. От появившегося сквозняка пламя факелов задрожало, намереваясь погаснуть, но вскоре оно выровнялось и потянулось своими язычками вверх.
Меня снова толкнули в спину, заставляя идти вперед. Я сглотнула, сделала несколько шагов, но каждый последующий был меньше предыдущего. Впервые за много лет мне стало по-настоящему страшно.
– Пошла, – напомнил о себе мужчина.
В другой ситуации я бы задохнулась от возмущения и непременно ответила бы что-нибудь язвительное, но не сейчас. Это был тоннель, ведущий к зданию суда. Меня непременно посадят на длинную скамью, присутствующие там мужчины окинут беглыми пренебрежительными взглядами, так и не запомнив моего лица. Рядом разместят еще несколько заключенных. И начнется слушание. Я видела раньше этот процесс со стороны. Теперь же придется принять в нем участие.