Мой падший ангел - стр. 29
— И что ты надеешься там найти? — не выдерживает он. Ха, я же говорила! Ирония в голосе, а терпение на нуле.
— Найти? — удивленно переспрашиваю я и не дожидаясь ответа добавляю: — Ты меня с кем-то путаешь. Я не аудиторская проверка и не налоговая, чтобы искать. Я раз-би-ра-ю. Документацию. Нужную от ненужной.
Показала я руками на обе стопки поочередно и терпеливо уставилась – что непонятного?
— Ню-ню, — покивал он и снова примолк.
Я не торопилась, уделяла внимание каждому листочку. Вчитывалась, иногда хмурилась, иногда с легкостью откидывала в стопку «ненужное». В этот раз его терпения хватило на дольше. Казалось, ещё немного и напевать начнет. Тогда я потянулась к следующему ящику, сунула руки, дабы вытащить очередную порцию, и бросила взгляд на стол в поисках свободного места. Ловким движением скрутила в трубочку ворох «ненужное» и сунула в мусорную корзину. Ярослав подскочил. Схватил корзину, вытащил бумаги.
— Может ты будешь советоваться со мной, прежде чем что-то выбрасывать?!
— Там ничего особенного, — беспечно заявила я. — Совета те бумаженции не требуют.
Он перенес всю стопку на диван и принялся листать. Я в это время вытащила записную книжку Николая в толстом кожаном переплете. В неё я даже заглядывать не стала, потянулась к коробке, стоящей слева от стола.
— Постой, это записная книжка отца, — одернул он меня. Я подтвердила, аккуратно определила её на самое дно и повернула к нему надпись на коробке:
— Здесь будет архив, спущу в подвал.
Он автоматом перекладывает следующий лист и наконец натыкается на свои «успехи и достижения». Зачетная книжка о присвоении Лапину Ярославу первого юношеского разряда по фехтованию.
— Это по-твоему бумаженция? — оскорбился он. Я вытянула шею, глянула и спросила:
— Что-то важное? Должно быть пропустила.
— Блять, — в сердцах выругался он и потребовал: — Аглая, черт возьми, прекрати немедленно эту… уборку!
— Не смей повышать на меня голос, — спокойно заявила я и вытащила из ящика файл-папку синего цвета. Он подскочил, отобрал её у меня и попытался вытащить меня из кресла. Попытки эти я сразу пресекла, скинула его руки и завопила:
— Может ты меня ещё ударишь?
Он поднял руки и в жесте "сдаюсь" выставил их ладонями вперед.
— Господи, да не трогаю я тебя. Нужна ты мне, — фыркнул он и пробормотал: — Дай мне возможность самому прибрать здесь. Я тебе не нравлюсь, ок. Ты мне тоже никогда не нравилась, но нужно искать компромиссы.
— Компромиссы? Не нравилась? – удивилась я и напомнила ему: — А что тогда ты делал со мной в лесу?
— Тебя трахал, — ответил он. Наклонился ко мне и шепнул в самое ухо: — И знаешь, мне не понравилось.
Горячее дыхание опоясало шею, я осторожно отступила. На языке вертелось «врешь», хватило ума не выпалить вслух.
— Ну, хоть в чем-то мы сошлись, — возвела я к потолку очи и вернулась к своему занятию.
Мой ответ ему явно не по вкусу, он скривился в сторону, но комментировать воздержался и вернулся к дивану. Синюю папку бросил к бумагам, вытащенным из корзины, и снова расселся, раскинув руки.
— Я был удивлен, — сообщил он и сделал паузу. Намеренную, выжидал я проявлю интерес. Тут даже особой интуицией обладать не нужно – задумал пакость. Моего любопытства он так и не дождался, и продолжил: — Для шлюхи, вроде тебя, ты слишком нерасторопна.