Мой новогодний Форс-Мажор - стр. 21
– Искал, – хмыкает он и кивает на диван, что стоит в углу. – Вот, зайца твоего поймал.
Сестра сидит, поджав ноги, и смотрит исподлобья. Риша, твою мать. Я же просила сидеть тихо в сестринской и не отсвечивать.
– Я не заяц, – фыркает она недовольно и еще больше надувается.
– Объяснишь? – Косолапов откидывается на спинку кресла и, слегка покачиваясь, смотрит на меня.
С какого момента начать, я даже не представляю. Так просто и не расскажешь всего.
– Это моя сестра, – выдыхаю обреченно. – Мне негде было ее оставить и пришлось взять с собой.
– Ян, – Алексей вопросительно вскидывает бровь, – ты же знаешь правила. Никаких посторонних в отделении.
– Знаю, но у меня ситуация безвыходная. Не совсем, конечно, но все же…
Понимаю, как глупо все это звучит. Но я боюсь за нее. Боюсь, что ее затянет в плохую компанию, что не сможет выбраться из болота, в котором мы живем. Я не могу рисковать.
– Я все решу, – обещаю, даже не представляя, что делать. – Может, можно мне вторую ставку?
– А с первой что? – хмурится Косолапов.
– Все хорошо, просто добавка.
– Ян, у меня полный комплект, – разводит руки в стороны.
Мне и так повезло устроиться сюда. Спасибо Алла замолвила словечко.
– А если к Воронцову? – робко спрашиваю.
– Сманил-таки змей искуситель? – хмыкает Алексей Михайлович и задумчиво трет подбородок пальцами.
– Нет, что вы, – качаю головой. – Я от вас никуда не уйду.
Косолапов молчит несколько секунд и барабанит пальцами по столу.
– Я против, – выдает наконец. – Это слишком тяжелый график. А ты вроде в мед собиралась поступать? Готовиться надо.
– Может, хоть санитаркой? Или сестру устроить, а я за нее работать буду.
– А она что, немощная? – усмехается Косолапов. – Заяц, ты работать-то умеешь?
– Я не заяц, – огрызается недовольно Риша. – И все умею.
– Нам деньги очень нужны, – умоляюще складываю руки. Алексей же может помочь что-то придумать.
– Без ножа режешь, – вздыхает он и сжимает пальцами переносицу. – Сколько лет сестре?
– Пятнадцать.
– Мало, Ян.
В коридоре раздаются ритмичный цокот каблуков, стремительно приближается, и дверь без стука открывается.
– Косолапов, не занят? – Женский голос, строгий и властный.
– Эмма Эдуардовна. – Алексей Михайлович расплывается в добродушной улыбке.
Оборачиваюсь и робко застываю. Женщина красивая такая, немного за тридцать. Очень грациозная и утонченная, как фарфоровая статуэтка. Кожа белая, почти прозрачная. Волосы черные как смоль. А глаза голубые-голубые, бездонные и холодные. Она окидывает меня ледяным взглядом и, слегка усмехнувшись, закусывает губу.
– Я помешала?
Не могу выдавить ни слова, лишь качаю головой и нервно сглатываю.
– Ян, присядь пока, – приходит на помощь Косолапов и сосредотачивается на Эмме. – Для вас всегда свободен.
– Приятно. – Она подозрительно прищуривается, упирается ладонями на стол и подается вперед. – Но не прокатит. Отчет где?
– Ну Эммочка Эдуардовна, пощадите, – притворно стонет Алексе. – Конец года.
– Вот именно, – хмыкает она и щелкает пальцами. – Тебе финансирование нужно? Или ты на сторону перебежал?
– Конечно нужно. Колмогоров – это так… подработка.
– Вот. Два дня у тебя.
Мы с Ришей переглядываемся, но никак не участвуем в их разговоре. Нас это вообще не касается. Я не знаю ее, но, видимо, кто-то из начальства.
– Я понял, – вздыхает заведующий.