Мой новогодний Форс-Мажор - стр. 17
– Жаль…
О чем она? Не помню. Не слышал даже.
– Лапина где? – не оборачиваясь спрашиваю я.
– Домой уехала. Она же новенькая и пока только в первую работает.
– То есть? – смотрю на медсестру в отражении окна.
– Утром приедет, – пожимает та плечами. – Может, я смогу ее заменить?
Угу, я тоже всегда думал, что смог заменить. А вот увидел сегодня и понял, что нихрена не получилось. Какого хера со мной вообще происходит?
– Нет. Хотя подожди, – разворачиваюсь и окидываю взглядом бардак, что навели парни. – Убери здесь все.
– Я вообще-то не уборщица, – недовольно хмыкает «цветочная», а я вижу, что ломается. Даже не интересно. Она уже на все согласна, просто торгуется.
– Я сказал «убери», – с нажимом повторяю и смотрю в глаза. Всегда работает безотказно. Я же такой «властный» мажор, аж самому противно.
– Ну хорошо… – ожидаемо соглашается она и берется за пакеты с едой. – Но тут же все свежее…
– Сожри, если хочешь, но за пределами моей палаты, – огрызаюсь.
Все равно настроения что-то есть отпало. Вообще-то я хотел… да какая теперь уже разница, что я там хотел.
– Ой, тут вино, – вновь отвлекает медсестра. – Можно?
– Все забери, только свали уже нахрен!
Прикрываю глаза и прислушиваюсь к буре, что беснуется внутри. Какого хрена меня парит эта блаженная? Ну свалила и слава богу. Вон эта есть, «цветочная». Сейчас вина треснет и отсосет мне в благодарность. Отличное завершение вечера. Но отчего-то передергивает от такой перспективы. Нахрен все. Дожидаюсь, пока останусь один, и ложусь на кровать.
Не отпускает. Воспоминания кружатся в сознании и не хотят выпускать из своего плена. Выпускной этот гребаный. Лапина, трогательная и нежная, но такая смелая. На танец пригласила. Ни с кем не танцевал, а ей не смог отказать. Словно попал под чары ее огромных синих омутов. До сих пор помню едва уловимый цветочный аромат ее волос и покалывание кончиков пальцев от случайных касаний. Робкое: «Тош, я тебя люблю» и мой ступор. В глаза мне смотрела, ответа ждала, а я лишь рассмеялся ей в лицо. Кинул грубое: «Лапина, ты дура, что ли?» – и свалил в закат.
Закрываю глаза, но уснуть не получается. Неудобно на спине. Не привык так. Да и мысли эти изводят. Ну сколько можно по сотому кругу?
Я был жесток. Оказывается, до сих пор коробит. Бывает же такое. И думать не думал о ней, пока не встретил спустя столько лет. А ведь я так и не извинился. Тогда это казалось проявлением слабости, а сейчас поздно. Никому мои извинения нахрен не сдались. Вон у Яны и так все хорошо. И без моих извинений.
Дверь в палату бесшумно приоткрывается, лишь полоса света ползет по полу, постепенно расширяясь.
– Эй, мажор, ты спишь? – все эта же неугомонная медсестра.
– Сплю, – бросаю сухо.
– Это хорошо. Тебе ничего не нужно?
– Телек включи.
– И все? – Она икает, сдавая себя с потрохами. Уже, видимо, оприходовала вино.
– Все.
Медсестра проходит по палате и включает телевизор на каком-то рандомном канале. Поворачивается ко мне, томно закусывает губу и теребит воротник формы.
– А может, пошалим? – лукаво прищуривается и кивает на мой пах. – Я помогу.
Конечно. Лежу и мечтаю совокупиться с пьяной медсестрой.
– Выйди нахрен, – рычу на нее.
– Какой ты скучный. – Она недовольно морщит нос, но все же продвигается к выходу.
Не всем же быть такими веселыми, как она. Залипаю в какой-то идиотский сериал, но едва улавливаю сюжет. Да это и не важно. Фонит, и ладно. Сам не замечаю, как отключаюсь.