Мой новогодний Форс-Мажор - стр. 11

– Даже не мечтай, – строго отвечает Алексей. – Лапина моя.

– Как-то двусмысленно звучит, – усмехается Игорь, а я краснею еще больше. Сейчас еще и в любовницы меня запишут. Надо уходить как можно скорее.

– Зато бодрит. – Алексей нервно стучит пальцами по столу. – Даже не думай, уши откручу!

– У тебя вообще-то жена есть, – парирует Игорь, все больше разгоняя эту тему. Как же страшно-то, господи.

– А ты мою жену сюда не приплетай.

– Я вам не мешаю? – робко интересуюсь, чтобы хоть немного снизить градус их общения.

Оба мужчины поворачиваются ко мне и улыбаются. Вот так просто, как будто и не ругались несколько секунд назад. И только сейчас до меня доходит, что они просто дурачатся.

– А ты вообще почему не в отделении? – Алексей строго сводит брови, но губы его продолжают улыбаться.

– Так обед… – запинаюсь на полуслове.

– Закончился?

– Ну да.

– Дорогу найдешь?

Киваю и поднимаюсь на ноги.

– Да-да, на четвертый, – добавляет Игорь, опять приглашая к себе в отделение.

– Всего хорошего, – улыбаюсь и сбегаю от них. Шутники, блин. Чуть до инфаркта не довели.

Поднимаюсь к себе в отделение. Все вроде спокойно. Новых поступлений не было. Девочки переговариваются на посту. Я к ним, чтобы поделиться и расспросить побольше про этого Воронцова.

– Нагулялась? – хмыкает Лилия.

– В смысле? Я же на обеде была.

– Одна?

– Ну почти, – уклончиво отвечаю. Что-то мне уже не хочется ни рассказывать ничего, ни расспрашивать.

– Там твой голодовку объявил, – кивает она на ВИП-палату.

– Ничего, ему полезно, – невольно улыбаюсь я.

– Какая ты жестокая, – хихикает Амина.

– Справедливая.

Все же иду в палату. Надо проведать, а то Косолапов мне уши пооткручивает. Задание дал, а я не выполняю. Вхожу без стука, Антон лежит на спине и смотрит в потолок. Такой строгий и сосредоточенный. Ему совсем не идет.

– И где ты шлялась? – летит в меня возмущенный голос.

На мгновение даже теряюсь, не зная, как реагировать и подхожу ближе.

– Прости, что? – уточняю на всякий случай. Ну мало ли, может, мне показалось.

– Ты слышала, – цедит Антон сквозь зубы.

Вообще ничего не понимаю. Когда я в рабство попала и теперь должна докладывать о каждом шаге? И еще кому? Красовскому! Не надорвется?

– Мне что, отчитаться?

– Было бы неплохо.

Он садится на постели и смотрит на меня как-то зло. Или мне только кажется.

– Не много ли ты на себе берешь? – усмехаюсь я.

– Вообще-то тебя приставили мне помогать, – испепеляет взглядом, даже не по себе становится. – Но тебя нет, когда нужно.

– Что же тебе нужно? – вопросительно изгибаю бровь и складываю руки на груди. Что же наш мажор еще придумает?

– В туалет. – Губы Антона медленно расползаются в ухмылке. – Писать хочу. Пойдем, подержишь.

До меня не сразу доходит смысл, но все же настигает.

– Чего? Ты обалдел, что ли? – отскакиваю от него, словно обжегшись. Еще чего не хватало!

– Что естественно, то не безобразно, – хмыкает он и решительно идет к туалету, а я в растерянности смотрю ему в спину и не знаю, как поступить.

– Ну, что замерла?

Оборачиваюсь и усмехаюсь. Глазищи Лапиной округляются, а щеки ярко вспыхивают. Ну прям святая невинность.

Еще скажи, что член в руках никогда не держала.

Может, и правда? Да ну нахрен, ей же двадцать уже. А девственность теряют обычно до выпускного. Точнее, отдают ее какому-нибудь придурку вроде меня, надеясь на шикарное продолжение.