Мой нежный враг - стр. 7

Сказала и рассмеялась, облизнув гибким язычком яркие губы. И на пол посмотрела, на котором уныло сидели позабытые всеми модели.

— Зажжешь его прямо перед барной стойкой, — продолжала рыжая стерва. — Хочу посмотреть на романтичный язычок пламени, когда ты будешь идти через зал к нам.

У Евы сердце ушло в пятки.

«Что она задумала, эта стерва на двух ходулях?!»

— По правилам нашего заведения, — твердо ответила Ева, — коктейль поджигается тогда, когда он стоит на столике клиента. Не раньше.

Рыжая гаденько, тихо расхохоталась. Весь ее великосветский лоск с нее вмиг сполз, она резко подалась вперед, как пьяная дешевая шлюха, пристающая к мужику с деньгами. И снова рявкнула Еве прямо в лицо:

— Я сказала, неси через весь зал! — крикнула она. И голос у нее действительно был нетрезвым, похабным и грубым. — Поняла? А ослушаешься — я тебя на куски порежу и сожру, тварь наглая!

И она снова заливисто расхохоталась, закинув огненно-рыжую голову и блестя острыми клыками.

Ева молча отошла от столика; руки ее тряслись. Она сейчас не взялась бы и «докторскую», напластанную толстыми ломтями, на крохотной тарелке нести, не то, что горящий коктейль.

Что задумала эта рыжая мерзавка?

Ева припомнила ее недобрый взгляд, прижавшихся к полу притихших девушек вокруг. Кажется, одну из них рыжая даже пнула, как мелкую собачонку, когда та замешкалась и не успела освободить рыжей проход к креслу.

Рыжая хочет скандала; устроить что-то жестокое, ужасное, например, разлить горящий коктейль по полу, чтоб загорелись платья на моделях, их длинные волосы. И ей все равно, что они получат ужасные ожоги, потеряют красоту, а вместе с ней и работу и по сути всю жизнь. Рыжая хотела развлечься, и точка.

— Я на это не подписывалась! — свирепо рычала Ева, выскользнув из зала и несясь по коридорам подсобного помещения. — Обслуживать психопатов и садистов не мой профиль!

Отыскать Юлу удалось не сразу; та словно нарочно избегала Еву, пряталась от нее. А когда та все же ее нашла и поймала, зайдя со спины, Юла подскочила и нервно вздрогнула. И даже запоздалая улыбка на ее лице вышла какая-то испуганная, вымученная и виноватая.

— Эй, подруга, — весело произнесла Юла, хотя в ее глазах плавал страх. — Ну, как первый день?

— Эта мразь, — прорычала Ева, крепко ухватив Юлу за плечи и встряхнув ее как следует, — хочет, чтоб я уронила коктейль на пол! Горящий коктейль! Ты это понимаешь? Она велела мне его здесь поджечь и ей тащить через зал! Она его столкнет в любой точке зала, поджарит любую задницу! Ты знала, что эти клиенты чокнутые?

— Что ты несешь, — слабо вякнула Юла, — как она его разольет, если нести его будешь ты?! У тебя воображение разыгралось! Подумаешь, увидела Итана вблизи, и крышу снесло!

Ева схватилась за голову, потерла ноющие виски. Мысли метались, как ошалелые, и она не сразу поняла, что мысль о поджоге была какая-то чужая, словно кто-то, издеваясь и озвучивая свои недобрые намерения, ее вложил в голову.

Но перепуганный вид Юлы, ее бегающие глазки, ее заискивающийся взгляд просто вопили о том, что что-то тут нечисто.

— Прошу, — хрипло произнесла Ева, кое-как унимая дрожь в руках. — Вынеси его за меня?

Но Юла, испуганная и робкая, вдруг превратилась в демоницу и злобно оттолкнула Еву от себя. Как прокаженную. Как инквизитор — попавшуюся на колдовстве ведьму.