Мой (не) по сценарию - стр. 18
– Мой отель совсем недалеко отсюда, минут десять пешком. Там отличный ресторан. Поужинаем после съемки? И поговорим спокойно.
Мне ведь почудился намек в его словах? Речь шла просто об ужине? Хотя даже это странно. Ему наверняка есть, с кем проводить вечера. Не говоря уже о большем. И я была бы полной дурой, если бы согласилась!
Но этого хотелось так сильно. Настолько сильно, что собственное желание пугало. Думала, что давно вышла из того возраста, когда люди, сломя голову, бросаются во всякие авантюры. А ситуацию никак иначе назвать нельзя. Мне вообще не следовало ввязываться в эти съемки. Зачем? Пошла на поводу у своих глупых желаний. Понятно же, что ничем хорошим они не закончатся.
Конечно, трудно представить, что такой мужчина, как Радевич, всерьез рассчитывает на продолжение вечера в номере своего отеля. Но если предположить это хотя бы на ничтожную секунду… тем более стоит бежать от него, как можно дальше. И я начала с малого – сбежала в спасительную толпу. Мы как раз дошли до аудитории, и я заторопилась к режиссеру. Пусть это со стороны выглядело нелепо, и я была похожа на трусливую девчонку, а не на взрослую и уверенную в себе женщину. Но зато правда. Какой смысл притворяться, что я лучше, чем есть на самом деле? Не собиралась же производить на него впечатление. Как раз наоборот. Быстрее поймет – быстрее отстанет. И сама быстрее протрезвела бы. А то и так уже кружилась голова от слишком ярких и слишком незнакомых ощущений.
Стоун, к счастью, расслабиться и начать переживать не дал. Как только мы вернулись, тут же завел такую активную деятельность, что я с трудом успевала реагировать на его команды. И поцелуев, неожиданных, умопомрачительно-сладких и таких желанных, больше не снимал. Мы с Алексом вообще находились в разных концах аудитории.
В помещение нагнали народу для массовки, и теперь десятки глаз пялились на нас. Вернее, на него, конечно. Девчонки шептались, непонятно, по сценарию или не могли удержать своих восторженных впечатлений. Но режиссеру это явно нравилось. А мне и делать особенно ничего не надо было. Постоять у доски, списывая туда что-то с листа. Выполняла задание на автомате, даже не понимая смысла написанных слов. Опустилась за стол, перебирая бумаги. А взгляд то и дело убегал к нему: роскошному красавцу, расположившемуся у самой двери. Снова горели щеки, и мне было страшно неловко, потому что сейчас эти сцены как-то подозрительно напоминали реальность.
Конечно, я никакая не преподавательница, но если бы была ей, то вела себя абсолютно так же. Вот так же смущалась бы, так же прятала глаза. Так же злилась бы, наблюдая, как призывно улыбаются ему красотки-студентки, отчетливо представляя, о чем они думают и насколько далеки эти мысли от учебы.
Как ни грустно осознавать, но режиссер действительно угадал. Увидел не только мои восторженные глаза, искрящие восхищением в адрес Радевича, но и все комплексы, которые, как бы я ни старалась, не удается скрыть. Невольно сравнивала себя со всеми этими девицами. Им вовсе не зазорно было строить ему глазки. Без конца оборачиваться под мыслимыми и немыслимыми предлогами, лишь бы взглянуть на него лишний раз. А та брюнетка, что сидела с ним в одном ряду, вообще готова была из одежды выпрыгнуть. Прямо здесь, и окружающая толпа ее нисколько не беспокоила. Будто бы невзначай теребила край и без того до неприличия короткой юбки, подтягивая все выше. Странно, что еще белье не виднелось. Хотя… это с моего расстояния не заметно, а Алекс, может, все давно рассмотрел. Тем более, что посмотреть там было на что. Ноги длиннющие и стройные. Без всякого намека на целлюлит и точно без сиреневой сеточки вен. В ее возрасте девчонки вообще про такое не знают…