Мой (не) любимый - стр. 22

— Все хорошо, — выдавливаю из себя нечто, похоже на улыбку.

— Я так не думаю, — он проникновенно смотрит мне в глаза, как будто пытается уловить мои реальные чувства. Раньше ему безо всякого труда удавалось это.

— Ты снова видишь то, чего нет, — иронично усмехаюсь, хотя это дается мне непросто, учитывая тревогу, которая с каждой последующей секундой только усиливается.

— Я никогда не ошибаюсь, Марго. Кому как не тебе знать об этом, — хитро улыбается Матвей, заставляя моё дыхание в очередной раз сбиться с привычного ритма.

Его улыбка — самое серьезное оружие против моего сердца. Так было раньше, и, кажется, ничего не изменилось теперь.

— Мама! — громко восклицает Мирон.

Моя голова машинально поворачивается в сторону сына, но я резко останавливаю себя. Аля же вовремя успевает среагировать и оборачивается к Мирону. Наверное, если бы я стояла, то обморок был бы мне обеспечен. Давно я не испытывала ничего подобного, и, самое ужасное, что такие эмоции получаю только в присутствии одного человека. Время идет, все меняется кроме моей реакции на Градова.

— Когда мы поедем? Я уже устал сидеть, — хнычет малыш.

— Мирош, уже едем, — голос подруги неожиданно становится мягким. — До свидания, Матвей.

Как только машина трогается с места, сын опускает свои маленькие пальчики на мое плечо. Я обхватываю его руку ладонью, чуть надавливая на мягкую кожу. На автомате смотрю в окно — Градов стоит на месте, не двигаясь, провожая автомобиль Али сосредоточенным взглядом. Вскоре подруга поворачивает направо, а Матвей пропадает из поля зрения. Я облегченно выдыхаю.

— Спасибо, Аль, — с благодарностью смотрю на подругу.

Она останавливается на светофоре и, тихонько ударив по рулю ладонями, поворачивает голову в мою сторону. В глазах читается недовольство, даже в какой-то степени осуждение. Она отрицательно качает головой, а затем выдает:

— Марго, это был первый и последний раз, когда я тебя выручила в этом вопросе. Я совсем не поддерживаю, — она делает небольшую паузу, — твою тайну. На мой взгляд, ты поступаешь как стерва. Это страх. Страх того, что он может поставить свои условия, которые тебе не понравятся.

— Аль… — начинаю я и тут же замолкаю, потому что подруга говорит дело.

— Пойми, это должен быть его выбор — общаться с ребёнком или нет. И ты не имеешь права решать за Матвея. Как бы я к нему не относилась, и как бы он не поступил с тобой, о ребёнке Градов знать должен.

— Как ты себе это представляешь? Матвей увидел Мирона, и я ему между делом выдала всю правду, так что ли? — насмешливо говорю я. — Аль, с момента появления Градова в моей жизни снова я все чаще думаю о том, чтобы однажды рассказать ему о сыне. Но это не случится сейчас, или завтра, или через неделю. Чем позже он узнает об этом, тем спокойнее мне будет. Тем спокойнее будет моя жизнь, пойми. И да, внутри меня живёт страх того, что он может поставить такие условия, из-за которых все мое существование превратится в полный ад.

— Я не буду с тобой спорить, Марго, — серьезным тоном отвечает она. — Но и помогать я больше не стану. Не обижайся.

— Конечно, нет. В чем-то я с тобой согласна, но как обычно есть некоторые «но», — почти незаметно улыбаюсь я. — Здесь поверни налево — удобнее заезд.

— Я ещё не страдаю провалами в памяти, — смеется она, и я понимаю, что опасная тема миновала.